Одна лишь ты - [23]

Сидя за роялем, Патрик снова и снова мысленно возвращался к встрече с Дженнифер в кафе «Борджиа». Господи, ведь он уже почти забыл, как чудесно было когда-то работать с ней, как они с полуслова понимали друг друга, как легко сочиняли тот, самый первый, мюзикл! Неужели понадобилось столько лет, чтобы осознать: все его творческие союзы с другими авторами оказались более или менее неудачными. Впрочем, некоторые поэты-либреттисты были профессионалами, однако слишком амбициозными. Почему-то они считали, что в музыкальном спектакле главное — стихи, а не их гармоничное сочетание с музыкой. Да и сам Патрик вел себя неверно, подстраивая мелодии под их стихи — порой откровенно скучные и мало похожие на поэзию.

Он вдруг вспомнил, как настойчиво расспрашивала его жена, не изменилась ли Дженни. Патрик ответил, что она осталась прежней, но так ли это? Охваченный любопытством, он достал из книжного шкафа альбом с газетными вырезками и рецензиями и нашел глянцевую восемь на десять фотографию. На ней были запечатлены все трое: Мередит, Патрик и Дженни. Их сфотографировали сразу после премьеры спектакля «Любите друг друга, а не воюйте!» в Нью-Йорке. Он скользнул взглядом по своему изображению: юный, порывистый, длинноволосый. Вот Мередит: она действительно совсем не изменилась. А рядом с ней — Дженни. Нет, Дженни тоже осталась прежней, словно и не было этих восьми лет. Только взгляд стал строже, проницательнее, мудрее. На фотографии она с распущенными волосами, одета просто, неброско. Но глаза! Ярко-зеленые, блестящие, смеющиеся. А взгляд — зовущий, многообещающий. Или это показалось ему?

Странно, но он никогда не считал, что Дженни по-женски привлекательна. Она интересовала его как умный, ироничный собеседник, хороший, надежный друг.

Патрик закрыл альбом и, убрав его, снова сел за рояль. Настроение вдруг испортилось, бодрость и вдохновение исчезли. Он пытался что-то играть, импровизировать, но ничего не получилось. Да и можно ли продуктивно работать, если постоянно шумят! Жена и дочь громко разговаривают, смеются, ходят туда-сюда. Нет, больше так продолжаться не может. Он должен немедленно снять ту маленькую квартиру на Хьюстон-стрит, даже если за ее аренду придется выложить приличную сумму. Ему нужна собственная музыкальная студия, где можно спокойно и без помех начать работать с Дженни над новым спектаклем.

Раздраженно взяв несколько громких аккордов, Патрик вдруг задумался. Как странно, что он не вспомнил об этом раньше… А ведь они с Дженни были любовниками! Неужто он забыл? Или сознательно старался не вспоминать, до сих пор чувствуя вину перед ней?

Тогда, восемь лет назад, Патрик был охвачен страстным желанием завоевать любовь Мередит. Правда, при этом он не упускал возможности пофлиртовать с другими девушками и добивался их расположения. А Дженни… Напрасно Патрик тогда дал волю своим инстинктам. Та единственная ночь с Дженни была ошибкой. Его ошибкой. Досадным упущением. Ведь Дженни была не только подругой и соседкой Мередит по комнате, но и работала вместе с ним. Тогда он поступил опрометчиво, о чем до сих пор сожалел.

Сейчас Патрик уже смутно помнил тот день. Все как бы подернулось туманом: волнующая премьера их мюзикла, вечер, проведенный с Дженни в ресторане, кажется, китайском. И потом ночь: страстная, полная сладостных ощущений, но какая-то слишком сумбурная.

В тот вечер Мередит отправилась на свидание с каким-то пожилым богачом, и Патрик, злой и охваченный ревностью, воспользовался доверчивостью Дженни. Повел себя как последний, законченный эгоист. Как самый отпетый, циничный негодяй. А Дженни… Она-то оказалась на высоте! Искренняя и щедрая, Дженни подарила ему необыкновенную ночь любви и впоследствии вела себя безукоризненно: у нее хватило природного такта простить необдуманный и необузданный порыв Патрика, ни словом не упрекнуть его и ни о чем не рассказать Мередит.

А вдруг Мередит все же узнала о той ночи? Не зря же она вела себя по отношению к Дженни так странно: злилась, раздражалась без повода, таила обиды. Может, ревновала? Нет, ни о чем она не догадывалась да и сейчас ничего не подозревает. Просто любит Патрика, и его дружеские и служебные отношения с женщинами, естественно, настораживают ее. Ничего удивительного, он тоже любит жену и дорожит семьей. И даже если его супружеская жизнь не вполне идеальна, это не означает, что он вправе обижать жену и маленькую дочь. Он действительно очень дорожит семьей. Так и должно быть.

Мередит интересовалась, в чем была Дженни в кафе? Теперь Патрик вспомнил элегантное, цвета темной морской воды трикотажное платье с разрезами по бокам. Она прекрасно выглядела: изысканная, утонченная молодая женщина, умная, ироничная…

Патрик вспомнил даже тонкий аромат дорогих духов: он уловил его, наклонившись к Дженни и обняв ее… Упругое стройное молодое тело. Пышные, красиво уложенные полосы. Лучистые ярко-зеленые глаза. Нет, Дженни не изменилась за восемь лет, а вот он сам стал другим. И наконец-то увидел то, чего упорно не замечал восемь лег назад: красивую молодую женщину. Да, поздно же он прозрел! Дженни замужем за богатым итальянцем и, кажется, счастлива в семейной жизни.