Одна крошечная ложь - [77]

Отсалютовав, Грант исчезает в толпе.

— Молодая леди… — начинает Роберт и хмуро сводит брови, рассматривая свою крошечную дочь.

Она обнимает его внушительный живот.

— Отличная гонка, папочка! Я пойду, найду маму.

Словно ребенок в толпе, она легко проскальзывает между двумя людьми и испаряется, не дав больше ни слова ему сказать. Он лишь качает головой, глядя в ее направлении.

— Интересно, сколько ж времени пройдет, прежде чем она признает, что они встречаются.

У меня распахивается рот, а глаза, не сомневаюсь, округляются от удивления. Он проверяет меня? Хочет увидеть, подтвержу ли я его подозрения?

— Ой, не рассказывай ей, что я в курсе. — Он небрежно качает головой. — Пока она думает, что я не одобряю Гранта, она будет с ним.

Мне приходится плотно сжать губы, чтобы не рассмеяться. Вижу, откуда у Рейган взялись навыки в жульничестве.

— Какие впечатления от гонки, Ливи?

— Было захватывающе, сэр.

Он улыбается.

— Правда? Теперь мне надо до мозга костей загонять этих ребят за зиму, чтобы были готовы к весеннему сезону. — Из толпы раздается крик «Тренер!». Он поднимает руку, дав понять кричащему, что слышал его, и у него вырывается вздох. — Ни минуты покоя в день гонки… — Он поворачивается ко мне, и его улыбку сменяет серьезное выражение лица. — Пока не забыл… — Он лезет в карман и достает маленький, простой конверт. — Надеялся, что столкнусь тут с тобой.

Нахмурившись, я робко открываю его и вытаскиваю фотографию. Совершенно ясно, что снимок старый, судя по качеству. На нем молодая пара стоит, прислонившись к дереву: рука молодого человека обвивает девушку за плечи, а ее черноволосая голова лежит у него на груди, и оба они улыбаются в камеру.

У меня сбивается дыхание.

Это мои родители.

На мгновение у меня пропадает дар речи. Свободную руку я вскидываю ко рту, пристально вглядываясь в два лица: одновременно таких знакомых, но при этом и совершенно новых.

— Где Вы… — Голос у меня срывается.

— На чердаке у меня стоит куча коробок со старыми фотографиями с колледжа. Я много лет собирался в них разобраться.

У меня нет слов.

— Подумал, что у меня там должна быть старая фотография твоих родителей, но уверен не был. Потребовалась целая неделя, чтобы все просмотреть.

— Это Вы сделали? — Я поднимаю глаза на отца Рейган. — В смысле… — Слезы к глазам даже не подкатывали. Они просто сразу полились. — Спасибо. У меня нет ни одной фотографии времен их учебы в колледже.

Он открывает рот. Я вижу, что мгновение он колеблется.

— Я в курсе, Ливи.

Я лишь мгновение хмурюсь, а потом все встает на свои места.

Об этом знал лишь один-единственный человек.

Ему рассказал Эштон.

— И в коробках не я разбирался. — Его голос спокоен, а бровь многозначительно выгнута.

Я прерывисто вздыхаю.

— Эштон?

Через мгновение Роберт кивает.

— Он тут же узнал их. Невозможно не заметить ваше с матерью сходство. — Я снова смотрю на снимок. Там могла сидеть я.

«Это сделал Эштон? Эштон неделю копался в чьих-то пыльных фотографиях, разыскивая эту, и не знал даже точно, существует ли она вообще. Ради меня?»

— Даже за три года я мало что узнал об этом парне. Он не любитель болтать. Но что-то подсказывает мне: с ним не все так, как кажется. — Его губы сжимаются в тонкую линию. — Что я точно знаю, так это то, что вижу. Что он сильно беспокоится о своей команде, подталкивает их, чтобы работали изо всех сил, и что угодно для них сделает. Им всем это известно, и за это его уважают. Он — прирожденный лидер, когда находится на воде. Поэтому Эштон — капитан. Думаю, что однажды он мог бы стать отличным тренером. Если бы хотел этого. — Его взгляд становится задумчивым. — Такое ощущение, словно он…отпускает все то, что удерживает его на земле. В любом случае, — говорит Роберт и снова смотрит на меня, — он просил не говорить тебе об этом. Сказал придумать какую-нибудь смехотворную историю о том, что я на нее наткнулся. — Он задумчиво улыбается. — Но я подумал, было бы важно, чтобы ты знала.

Руками я небрежно стираю слезы, струящиеся по щекам, пока одна не упала и не испортила фотографию.

— Спасибо, — шепчу я.

Роберт подмигивает.

— А теперь, прошу меня извинить, но мне надо найти свою неуправляемую дочурку и пофотографироваться. — Он неторопливо уходит прочь, и толпа расступается для него.

Река, толпа — все вокруг меня исчезает, пока я рассматриваю снимок формата десять на пятнадцать, провожу пальцами по его краям, притрагиваюсь к изображениям людей на нем. Я настолько потерялась в фотографии, что едва замечаю обхватившую меня за талию руку Коннора.

— Ты в порядке? — Мне приходится оторвать взгляд от их лиц и увидеть, что постоянная улыбка Коннора несколько колеблется. — Выглядишь немного бледной.

— Да, просто… — Я глубоко вздыхаю, пытаясь разобраться в интенсивности эмоций, затопивших сердце. «Просто что?»

— Твои родители? — Он наклоняется, чтобы взглянуть на фотографию в моих руках. — Ух ты, посмотри-ка на твою маму! Откуда у тебя этот снимок?

Я откашливаюсь.

— От отца Рейган.

— Ничего себе, любезно с его стороны.

— Да, любезно, — повторяю я.

«Нет, не любезно, Коннор. Удивительно, невероятно, поразительно. Вот так, Коннор. Потрясающе. Я. Потрясена. Все, что я знала или думала, что знала, снесено».