Одна дорога из Генуи - [9]

Те два старикашки из Кале кроме всего прочего научили Макса правильно оценивать дистанцию и место встречи при встречной атаке. В последний момент Макс свернул направо, целясь конем в коня, лоб в лоб. Паризьен сначала выполнил маневр, а потом подумал, правильно ли он поступил.

Шотландец не понял, отвернуть вправо или влево, и натянул поводья, но поздно. Его конь уже уперся передними ногами. Рыцарь, конечно, из седла не вылетел, но качнулся вперед и меч к голове не поднял.

В это время Макс еще раз приказал Паризьену взять правее и резко поднял его на дыбы, едва избежав лобового столкновения. И бросил ножик в открытое лицо Маккинли. Из почти статичного положения по почти статичной мишени. Почти в упор.

Шотландец не успел ни отмахнуться левой рукой, которой тянул поводья, ни выдернуть вверх правую с мечом, ни уклониться корпусом. Если бы Максимилиан выполнил тот же маневр и попытался ткнуть в лицо мечом, держа его в левой руке, Маккинли бы что-нибудь да успел. Но трюк с ножиком застал его врасплох.

— Ах ты чертов буквоед! Чернильное семя, потомок содомии счетовода и нотария, чертополох тебе в задницу! — заорал Маккинли. После чего всердцах перешел на родной язык и покрыл трехэтажно и самого Макса, и его предков. Где-то к середине второго этажа вспомнил про меч в руке и убрал его в ножны. Макс сделал то же самое.

— Прошу прощения, но, видит Бог, мне срочно надо проехать. Клянусь, что расскажу причину позже, когда она уже не будет тайной.

— Ты капустно пердящая швабская свинья, и Бог не желает тебя видеть, — ответил Маккинли.

— Я задолжал поединок и клянусь, что при первой возможности отдам долг со всем уважением к букве и духу рыцарства.

— Проваливай к чертовой матери!

Макс направился к боевому возу на обочине.

— Гони что есть силы и не оглядывайся! — приказал Макс Генриху. Тот кивнул и погнал. Пока все стояли, дорога в направлении Тортоны опустела.

— Эй! Ближайший турнир будет на Рождество в Турине, и не дай Бог я тебя там не встречу, — крикнул Маккинли.

— Я успею.

— Если ты не успеешь, буду считать тебя трусом.

— Успею.

Макс огляделся. Пробка уплотнилась, и телега Книжника и Джованни вкатилась в поле зрения. Джованни придерживал коней, а Книжник, согнувшись, ставил камни под колеса. Похоже, Маккинли перед поединком приказал не только подготовить коня, но и досматривать все повозки из Генуи. Солдатам осталось еще две.

— Книжник! — крикнул Макс.

Ноль реакции. Глуховат старичок.

— Джованни!

Джованни не пошевелился. Да среди простолюдинов каждый пятый какой-нибудь Джованни.

— Абдулла!

Корсиканец повернулся к рыцарю.

— Таможня дает добро!

Джованни хлопнул Книжника по плечу. Тот убрал камни, шлепнул лошадей вожжами, и четвертая телега медленно сдвинулась с места.

Вдалеке из-за поворота выехал конный отряд. Макс подумал, не за ним ли это погоня, и посмотрел на небо, рассчитывая на подсказку свыше. Небо ответило, что за ним. Во всяком случае, Макс именно так истолковал порыв ветра, который развернул красный флаг с голубой перевязью — гербом рода де Ментон.

Маккинли подъехал к своему креслу, слез с коня и сунул одному солдату поводья, другому перчатки, третьему шлем. Злобно сел и потребовал выпивки. Но окружающую реальность из вида не терял и заметил, что с обочины вне очереди на досмотр по зову Максимилиана выехала еще одна телега. Шотландец не спеша зашел в таверну и вынес оттуда старый добрый лонгбоу и колчан со стрелами. Аккуратно прицелился и выстрелил.

Длинная стрела попала правой лошади в затылок. Лошадь упала, как подкошенная. Левая лошадь не сразу заметила и развернула телегу по диагонали прежде, чем встала.

Маккинли выстрелил еще раз. Левая лошадь упала.

— Энтони! Ты что творишь? — крикнул Максимилиан с седла, — Мы же договорились!

— Мы договорились на одну телегу, — ухмыльнулся Маккинли.

— Мы заплатим золотом!

— Я мзду не беру. Мне за державу обидно.

Здесь будет очень уместно пояснить, что с крестьян, купцов и прочих простолюдинов Маккинли мзду очень даже брал. Черный народ изначально создан, чтобы кормить рыцарей. Но взять денег от рыцаря — императорского шпиона, это близко не то же самое, что обобрать контрабандиста. Это бесчестный поступок и предательство своего короля. Почти мятеж. И самая, что ни есть внешняя политика, где каждый честный рыцарь выступает от имени короля и державы.

Солдаты двинулись к телеге. Макс прикинул шансы. Фредерик и Устин далеко впереди. Книжник не боец. Вдвоем с раненым корсиканцем от рыцаря с солдатами не отбиться. Из вида еще не скрылся боевой воз, но там и возчик не боец, и второй корсиканец тоже раненый. А по дороге из Генуи скачет отряд и это точно по их души.

— Вскрывай бочонок! — приказал Макс Джованни.

— Который?

— С буквой D!

Джованни подцепил крышку трофейным тесаком с «Пегаса». Кожаные мешочки! Дукаты!

Максимилиан подъехал к телеге, схватил один из мешочков и бросил горсть монет перед набегающими солдатами.

— Золото! Кому золото! — крикнул он звонким молодым голосом на всю долину.

Солдаты плюхнулись на четвереньки и просеивали грязь, отложив алебарды. Маккинли подбежал и принялся раздавать пинки по поднятым задницам, но это абсолютно не помогало.