Одиссея капитана Флинта, или Остров без сокровищ-2 - [143]
Единственный шанс если не спастись, то отсрочить неизбежное, — это войти в воды бухты. «Красотка» туда не сунется, осадка не позволит. Можно будет разобраться с потерями и подумать о дальнейшем.
…Разумеется, спустившись вниз, Стив Вайсгер первым делом бросился к брату, а Пэт — к отцу.
— К рулю!!! — проорал сверху я страшным голосом. — Все остальное потом!!! Иначе сдохнем все, до последнего человека!
Мы изменили курс, направив шхуну узкий разрыв между крутыми обрывистыми берегами. Вода хлынула в трюм, я чувствовал, как ход судна становится все тяжелее и тяжелее. Но все же мы выполнили еще один маневр, вписались в крутую излучину (от корабля Ван Брюера, когда-то стоявшего здесь, не осталось ничего, никаких видимых над водой обломков).
Под килем «Патриции» заскрежетал песок, наше плавание закончилось.
Шхуна стояла почти на ровном киле, просев в воде на два с половиной фута ниже положенного, трюм был полон воды. В нормальных условиях ремонт не составил бы большого труда, даже для немногих уцелевших: наложить заплату, откачать воду… Но кто же позволит нам заняться ремонтом? Добьют при первой возможности.
Вот так печально завершился первый морской бой капитана Хокинса: корабль угробил, чуть не половину экипажа угробил… Предку-пирату и предку-адмиралу (кстати, тоже пирату) наверняка стыдно за такого бездарного потомка. А мне стыдно перед ними…
От покаянных мыслей меня отвлекла семиэтажная морская ругань.
Джон Сильвер очнулся.
7. Честная и справедливая сделка
До сих пор в ходе плавания старший помощник Эндерби воздерживался от употребления крепких морских выражений, наверняка дело не обошлось без благотворного влияния юнги Патрика Сильвера.
Но сейчас его прорвало. Нес по кочкам и Грея, и Смоллетта, и всех их присных (в особенности доставалось комендорам), — такими словами, и сплетенными в такие затейливые выражения, что я заслушался, Стив восхищенно охал, а юнга Истлинг покраснел. Патриции, по счастью, рядом не было.
Меня ругань Сильвера успокоила: значит, все более-менее в порядке, а то кто знает, чем могла бы обернуться контузия. Но, похоже, о ней речь не шла. Джон просто приложился головой о что-то твердое, а череп у него крепкий.
— Поднимайся, старина, ты мне нужен, — сказал я. — Неплохо бы тебе полежать, отдохнуть, но я сам не держусь на ногах, и некому нас с тобой подменить. Придется нести вахту ночью по очереди, по три часа, иначе никак. Стив, Джереми, помогите ему встать и дайте костыль.
Поднявшись кое-как на ноги (вернее, на уцелевшую ногу), Джон выдал новый залп всем бортом. Теперь он в не менее затейливых выражениях оплакивал свою потерю, настоящее чудо медицины и механики: два шарнира новейшей конструкции, пружины из стали и китового уса, отделка из кожи, имитируещей родную, чашечка, идеально подогнанная под культю… Да за эту ногу уплачено больше серебра, чем она весит! И тот, кто в этом виноват…
Тут он набрал полную грудь воздуха, и… И выдохнул без единого слова: увидел подходившую Пэт.
— В пороховом погребе вот столько воды, — доложила Патриция и показала прямо на своем высоком брезентовом сапоге, сколько: чуть выше колена. — Все, что лежало снизу, пропало. Порох, что на полках, надо вынести как можно быстрее, отсыреет.
«Ну какая же она у меня молодчина, а? — растоганно подумал капитан Хокинс. — Смело можно назначать старшей по вахтенному отделению. Жаль, флотские традиции такого не дозволяют».
— Вахтенные займутся, — сказал я. — А еще первым делом развесят здесь «сережки Долговязого Джона». Вы знаете, что это такое, кок Стамп?
Он заугукал, закивал. И был немедленно назначен в первое вахтенное отделение, вместе с Джоном и юнгой Истлингом. Я перечислил, что им надлежит еще сделать, и сказал в завершение:
— А я устал как собака и отправляюсь спать. Пэт, Вайсгер, вы тоже отдохните.
— Собаки не пьют столько рома, — негромко сказал Джон, когда и вахтенные, и подвахтенные разошлись. — На ногах едва держишься.
Он преувеличивал. Ну да, я добавил немного к первой порции… Совсем немного, несколько глотков. Иначе давно уже свалился бы.
— Едва держусь по другой причине, и ты ее знаешь. — Я коснулся левой стороны груди. — При любом намеке на тревогу будите немедленно. Но не думаю, что Смоллетт рискнет и устроит ночную вылазку.
Джон ответил лишь вздохом.
Я действительно не опасался ночью никаких неприятностей со стороны Смоллетта и компании. Насколько я знаю этого человека, к безрассудным затеям он никак не склонен, — а ночная атака станет авантюрой из авантюр.
«Патриция» угодила в ловушку, — но, одновременно, эта ловушка оказалась настоящей естественной крепостью и подступиться к нам было не так-то просто.
Бригантина блокировала выход из бухты, но в гости к нам пожаловать не могла, тут же села бы на мель.
Смоллетт мог бы достать нас пушечным огнем, дистанция позволяла — но выступ берега, который успела обогнуть «Патриция», прикрывал нас от ядер лучше любого бастиона.
Наша пушечка мало на что годилась в бою между кораблями, зато быстро заряжалась, — и абордажные шлюпки, если бы их вздумали к нам послать, стали бы лакомой мишенью для картечи.
Его называли Монстром святого Иакова. Он явился миру в древней Кордове тьму веков назад, но последние столетия мирно провел на берегах Невы в качестве музейного экспоната. Однако в начале Третьего тысячелетия серебряный обруч, удерживавший древнего монстра в стеклянной колбе, был поврежден предприимчивым слесарем Кунсткамеры, и это положило начало невероятным событиям, обрушившимся на ничего не подозревающих жителей Санкт-Петербурга. А также — на несколько более привычных к сверхъестественному обитателей Тайного Города, оказавшихся в Северной столице…
История о закопанных на далеком острове сокровищах пирата Флинта знакома всем: кто не читал знаменитый роман Роберта Льюиса Стивенсона, тот хотя бы видел одну из многочисленных экранизаций… Все сопереживали героям в их приключениях, и с замиранием сердца следили за отчаянными схватками, и радовались, когда честь и мужество одержали верх над низостью и предательством, и…И ошибались.Потому что все приключения на Острове Сокровищ происходили СОВСЕМ ИНАЧЕ, чем в истории, рассказанной Джимом Хокинсом, сыном трактирщика.
Он – повзрослевший Питер Пэн, в миру Пётр Панов, аномал-технокинетик, родившийся в Хармонтской Зоне и ребёнком прошедший все Её круги. Бешеный тип, отмороженный на всю голову. Его жена – бывшая Горгона, грозный аномал-суггестор, отвязанная и столь же неуправляемая. Вырвавшись из Хармонта, эта парочка сумела стать своей уже в Питерской Зоне.Их дети-близнецы, обладающие феноменальными способностями, как выяснилось, интересуют не только военных спецов, делающих из «детей сталкеров» оружие. Близнецов похищают, таинственные похитители растворяются в Зоне.
Иногда даже жители Тайного Города не понимают, где заканчиваются старинные легенды и начинается реальная история. Чего уж говорить об обычных людях, волею судьбы оказавшихся в центре удивительных событий, вызвавших к жизни силы столь могущественные, что растерялись даже величайшие маги. Крым и Ладога, пещеры и погружения под воду, рыбалка, закончившаяся смертью, и смерть, двадцать лет спасавшая жизнь человека, – в этой истории смешалось всё.И не для всех она закончилась счастливо.
В Тайном Городе и всем волшебном мире кипит привычная и весьма неспокойная жизнь: загадочный мастер НО учит быстро и недорого ремонтировать поломавшийся паровоз, в московском метро появляются жуткие вампиры, кому-то повезло прикоснуться к мистическим тайнам Санкт-Петербурга, а Инге Волковой и Яне Маннергейм приходится отправиться на таинственный остров посреди Тихого океана, где по приказу беспощадного Ярги, первого князя Нави, создается нечто грандиозное… Эти и многие другие истории вы можете прочитать в сборнике «Порченая кровь», в который вошли одноименная новелла Вадима Панова и рассказы авторов – победителей конкурса «Тайный Город – Твой Город 2018».
Охотники сидят у костра и рассказывают странные истории, случавшиеся с ними на охоте. И одновременно с ними происходит история новая: загадочный Черный Охотник бродит где-то рядом… 2017 г.
Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.
Книга представляет собой исследование причин процессов, повлекших за собой разрушение СССР, в исторической ретроспективе с момента окончания Второй мировой войны до наших дней. Благодаря системному анализу, автору удалось показать, как осуществлялся разгром Советского Союза извне и изнутри: с активным участием в этом процессе информационно-аналитических институтов и технологий США и рядом предательств со стороны высшего руководства СССР. Ему удалось опровергнуть миф о «естественном» распаде Союза как изжившей себя социально-политической и экономической системы, а также высветить подлинные причины страшной трагедии, приведшей к огромным жертвам и потерям советского государства и советского народа.
Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.
Мы сочли необходимым издать эту книгу не только на русском, но и на английском языке для того, чтобы американские читатели знали, что эмигранты из СССР представляют собой нечто совсем иное, чем опустившиеся неудачники и циники, которые были отобраны для кинофильма "Русские здесь". Объем книги не позволил вместить в нее все статьи об этом клеветническом фильме, опубликованные в русскоязычной прессе. По той же причине мы не могли перевести все статьи на английский язык, тем более, что многие мысли в них повторяются.
Эта книга посвящена 30-летию падения Советского Союза, завершившего каскад крушений коммунистических режимов Восточной Европы. С каждым десятилетием, отделяющим нас от этих событий, меняется и наш взгляд на их последствия – от рационального оптимизма и веры в реформы 1990‐х годов до пессимизма в связи с антилиберальными тенденциями 2010‐х. Авторы книги, ведущие исследователи, историки и социальные мыслители России, Европы и США, представляют читателю срез современных пониманий и интерпретаций как самого процесса распада коммунистического пространства, так и ключевых проблем посткоммунистического развития.
Очередная книга Валентины Красковой посвящена преступлениям власти от политических убийств 30-х годов до кремлевских интриг конца 90-х. Зло поселилось в Кремле прежде всех правителей. Не зря Дмитрий Донской приказал уничтожить первых строителей Кремля. Они что-то знали, но никому об этом не смогли рассказать. Конституция и ее законы никогда не являлись серьезным препятствием на пути российских политиков. Преступления государственной власти давно не новость. Это то, без чего власть не может существовать, то, чем она всегда обеспечивает собственное бытие.