Одиссея генов. Захватывающая история человечества, извлеченная из ДНК - [23]

Эволюция под воздействием дрейфа генов, более выраженная у небольших популяций, влечет за собой различия между ними: каждая из них развивается случайным образом и все сильнее отличается от других. Следовательно, небольшие популяции начинают различаться между собой быстрее, чем крупные. Разумеется, эту тенденцию может уравновесить активная миграция между популяциями, но исследование популяций пигмеев показало, что генетические обмены между ними относительно редки. И этот результат скорее удивляет: хотя в распоряжении пигмеев имеются довольно обширные территории для охоты и собирательства, порядка 50 × 50 километров, их воспроизводство остается географически локализованным. Генетические данные позволяют утверждать, что дети, как правило, живут в радиусе 10–15 километров от родителей.

Непревзойденные музыканты

Итак, генетические данные позволяют узнать о размерах человеческих популяций, об уровнях и способах обменов между ними. Но это далеко не все: подобные исследования интересны не только тем, что знакомят нас с племенами пигмеев, но и тем, что помогают понять, как жили в эпоху палеолита племена охотников-собирателей на всей планете.

Из этого вовсе не следует, что пигмеи — реликтовые племена, которые с тех пор так и не эволюционировали. Как и у всех народов, у них продолжалась генетическая и культурная эволюция. Впрочем, больше всего их прославили музыковеды. Оказалось, что у пигмеев очень сложные техника пения и музыкальный репертуар. Например, они прекрасно владеют контрапунктом, некогда доведенным до совершенства Иоганном-Себастьяном Бахом и считавшимся величайшим достижением европейской музыки.

Первые музыковедческие исследования, посвященные пигмеям, появились в 1970-х годах, когда некоторые еще считали, что у человеческих сообществ есть стадии эволюции и они переходят от менее развитых к все более совершенным. Первые стадии — это племена охотников-собирателей, а последние… разумеется, цивилизации, которые создали государства! Где-то на промежуточной стадии помещались земледельцы и скотоводы, объединявшиеся в племена под властью вождя. Но на примере пигмеев мы видим, что общество может быть отсталым в одной области (например, в технологиях), но весьма продвинутым в других — в данном случае в музыке. Иначе говоря, не существует общества, более развитого, чем другие: есть общества, идущие разными путями.

В наши дни на планете осталось мало популяций охотников-собирателей. Помимо австралийских аборигенов и пигмеев из Центральной Африки, можно назвать еще койсанов, живущих в Южной Африке и говорящих преимущественно на щелкающих языках , инуитов Гренландии и Арктики и азиатских негритосов. Как правило, эти популяции живут на территориях, оставленных животноводами и земледельцами; этих людей, можно сказать, оттеснили на задворки планеты, и они проявляют удивительную способность нашего вида приспосабливаться к самым разным условиям.

Чтобы жить в той или иной среде, человеческие популяции не только развивали технологии, но и приспосабливались биологически. Как свидетельствует анализ влияния отбора в геноме австралийских аборигенов, эволюция выбирала гены, связанные с уровнем мочевой кислоты в сыворотке крови, что, возможно, служит признаком адаптации к обезвоживанию, а также гены, связанные с щитовидной железой, — следствие адаптации к холоду пустыни. Анализ генома койсанов, охотников-собирателей с юго-запада Африки, выявил адаптации генов, связанных с телосложением, развитием скелета и обменом веществ.

Малый рост пигмеев из Центральной Африки — следствие адаптации к жизни во влажном тропическом лесу, хотя пока известны не все участвующие в этом гены. Если немногие гены, связанные с малым ростом, уже выявлены, то куда большую их часть еще предстоит открыть. Помимо специфических региональных адаптаций, у популяций охотников-собирателей присутствуют все генетические модификации, связанные с иммунной системой: каждой человеческой популяции пришлось адаптироваться к определенному набору патогенов, свойственных тем или иным условиям. Кстати, с иммунной системой связана и значительная часть немногих сохранившихся в нашем геноме неандертальских генов.

40 тысяч лет назад Homo sapiens прибывает в Европу

Возраст самых древних из найденных в Европе ископаемых останков человека современного типа — 40 тысяч лет. В Италии были найдены зубы, которые сначала приписывали неандертальцам, а затем Homo sapiens; их откопали в пещере Кавалло. В Румынии, на стоянке в Пештера-ку-Оасе («пещера с костями»), обнаружили кости, которые датируются приблизительно 40–35 тысячелетиями до н. э. Во Франции самые древние человеческие останки были найдены на пещерной стоянке Кро-Маньон (cros на окситанском языке означает «полый») в Дордони. Им от 28 до 30 тысяч лет.

Как и все люди на планете в ту эпоху, эти первые европейцы были охотниками-собирателями. И, как и в Африке более 70 тысяч лет назад, первые европейцы развивали символическую культуру, создавали удивительные наскальные изображения и мастерили искусно обработанные предметы. Одно из лучших произведений доисторического искусства — знаменитая Венера Леспюгская с ее роскошными, красиво очерченными формами; ей 23 тысячи лет, но выглядит она на удивление современно. Меня всегда изумляло, что произведения искусства, созданные людьми в таком далеком прошлом, продолжают впечатлять и сегодня. Как будто наши эстетические предпочтения со временем не изменились.