Одиссея генов. Захватывающая история человечества, извлеченная из ДНК - [11]
Выслушав наши объяснения, чиновник наконец кивает. Но действительно ли мы его убедили? Этот человек живет на юге Сибири, очень далеко от Африки. Ему сложно представить, что его предки пришли с этого континента… И он не единственный, кого новость о наших африканских корнях приводит в замешательство. В Китае, как и несколько десятилетий назад в Европе, люди тоже очень неохотно примирялись с мыслью об африканском происхождении нашего вида. На мой взгляд, это объясняется тем, что трудно представить себе, как медленно наш вид распространялся за пределами Африки. Доказательство нашего африканского происхождения снова дала генетика — точнее, измерение генетического разнообразия нашего вида.
Желая выяснить, насколько велико генетическое разнообразие той или иной популяции, ученые попарно сравнивают ДНК индивидов и подсчитывают число различающихся нуклеотидов. Произведя широкомасштабные подсчеты, исследователи заметили, что самое большое генетическое разнообразие среди нынешних человеческих популяций наблюдается в Африке, а по мере удаления от Африки оно уменьшается. Это служит бесспорным доказательством африканского происхождения нашего вида. Почему? Из-за эффекта основателя и связанной с ним утраты разнообразия.
Чтобы понять, что это за эффект, представьте себе класс, заполненный учениками в разной одежде, с разными прическами и фигурами — словом, являющими широкую палитру обликов. А теперь вообразите, как небольшая группа учеников, допустим человек десять, переходит в другой класс. В этой группе по определению не будет учеников в одежде всех цветов, со всеми видами причесок.
В этом и заключается суть эффекта основателя: разнообразие мигрирующего населения уменьшается по сравнению с изначальной популяцией. Это явление повторялось на протяжении всего периода расселения людей за пределами Африки. На Ближнем Востоке — в регионе, который первым принял африканских мигрантов, — генетическое разнообразие больше, чем в Европе или Азии. Представители вида Homo sapiens, колонизировавшие эти части света, — это подгруппы выходцев с Ближнего Востока, которые были подгруппами выходцев из Африки.
Следовательно, логично представить такой сценарий распространения людей за пределами Африки: группа людей покидала континент, поселялась в новом месте, затем от этой популяции отделялась подгруппа, которая селилась чуть дальше, и т. д. При каждом следующем переселении новая подгруппа уносила с собой лишь часть генетического разнообразия исходной группы. Тот факт, что население Африки генетически более разнообразно, чем население всего остального мира, доказывает, что первые люди действительно жили на этом континенте.
Но в какой части Африки они появились? Вопрос все еще остается открытым. Когда Homo sapiens покинули Африку около 70 тысяч лет назад (точнее, в диапазоне от 60 до 90 тысяч лет назад), на этом континенте существовало множество популяций, сильно различавшихся между собой. Свежие данные о генетическом разнообразии в Африке к югу от Сахары позволяют схематически выделить несколько древних групп. Первая из них — это предки койсанских народов, охотников-собирателей Юго-Западной Африки (Намибия), в большинстве своем говорящих на щелкающих языках. Несколько десятилетий назад эти народы обрели известность благодаря популярной комедии «Наверное, боги сошли с ума».
Вторая группа — предки пигмеев, живущих в тропических лесах на западе Африки (в Камеруне) и на востоке (в Уганде). Третья группа — предки других народов Африки к югу от Сахары, появившихся в результате экспансии банту. Наконец, четвертая группа объединяет народы Восточной Африки. Человеческие популяции за пределами Африки, скорее всего, происходят от этой последней группы. Основываясь на современных данных о разнообразии африканских популяций, можно считать Восточную Африку наиболее вероятным местом происхождения покинувших Африку групп людей. Но сбор образцов в Африке все еще осуществляется весьма спорадически, а кроме того, вероятно, имела место обратная миграция в Африку, которая усложняет описанную схему.
Таким образом, распространение людей за пределами Африки сопровождалось «последовательными эффектами основателей». Процесс этот был медленным. Сейчас считается, что выход Homo sapiens из Африки состоялся около 70 тысяч лет назад, тогда как в Европу первые сапиенсы прибыли около 40 тысяч лет назад. Иными словами, самая простая модель указывает на то, что нашим предкам потребовалось 30 тысяч лет, чтобы добраться от Ближнего Востока до Европы. 3000 километров за 30 тысяч лет. Если предположить, что перемещения происходили постоянно, получается, что доисторические первопроходцы продвинулись на 3000 километров за тысячу поколений, то есть преодолевали по три километра за поколение. Иначе говоря, при таком темпе миграции дети селились всего в трех километрах от родителей.
Очень важно, что этот процесс протекал относительно медленно. Выход Homo sapiens из Африки не был авантюрой какой-то одной группы, которая отправилась навстречу неизведанному и в конце концов колонизировала всю планету. Нет, это стало скорее результатом медленной и долгой совместной миграции людей, которые из поколения в поколение обживались в новых экосистемах, встречавшихся на их пути. Это ключевая идея: такой медленный темп говорит о том, что наши предки-колонизаторы успевали адаптироваться в каждом новом месте, где селились.
Наполеон притягивает и отталкивает, завораживает и вызывает неприятие, но никого не оставляет равнодушным. В 2019 году исполнилось 250 лет со дня рождения Наполеона Бонапарта, и его имя, уже при жизни превратившееся в легенду, стало не просто мифом, но национальным, точнее, интернациональным брендом, фирменным знаком. В свое время знаменитый писатель и поэт Виктор Гюго, отец которого был наполеоновским генералом, писал, что французы продолжают то показывать, то прятать Наполеона, не в силах прийти к окончательному мнению, и эти слова не потеряли своей актуальности и сегодня.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.