Одиссея авианосца «Энтерпрайз» - [42]

Первым «Хириус» заметил летчик с «Йорктауна»: это был лейтенант Сэм Адаме — он успел подняться в воздух до того, как японцы атаковали его авианосец вторым эшелоном. Адаме вышел на «Хириу» часа в четыре пополудни — и тут же передал по радио его координаты, курс и скорость, а также состав и численность кораблей сопровождения. Сообщение Адамса было настолько подробным и точным, что американские летчики смогли продумать тактику налета заблаговременно, и каждый из них знал свою цель еще до вылета. Вслед за тем с «Энтерпрайза» поднялись в воздух 24 пикирующих бомбардировщика — 14 из них только каких-нибудь пару часов назад принадлежали «Йорктауну». А еще через полчаса 16 «донтлесов» взлетели с «Хорнета».

В 16 часов 50 минут авиагруппа «Энтерпрайза» заметила неприятеля — три полыхающих, дымящихся авианосца и на некотором расстоянии от них еще один, целый и невредимый «Хириу». Но в следующее мгновение перед американскими самолетами прямо по курсу возникла целая тьма «зеро». В воздухе завязался ожесточенный бой. Однако на этот раз удача, совершенно очевидно, не хотела жаловать японцев — на «Хириу» не вернулся ни один самолет, тогда как американцы потеряли только три машины.

Когда небо очистилось от «зеро», несколько «донтлесов» кинулись с шестикилометровой высоты на «Хириу», сбросив на него шесть бомб, и те все до одной попали точно в цель. Сила взрывов была такова, что полетная служба, вздыбившись, отошла от корпуса как отшелушившаяся от банана кожура. «Хириу» загорелся весь — от носа до кормы. А бомбардировщики тем временем устремились на новую жертву — линкор «Киришиму». Через полчаса к месту сражения подоспела авиагруппа «Хонета» — она совершила налет на два других корабля, сопровождавших японский авианосец, — линкор и еще один крейсер. Некоторое время спустя из Перл-Харбора прибыла эскадрилья «летающих крепостей». Бомбардировщики сбросили три крупнокалиберные бомбы на «Акаги» — и авианосец пошел ко дну; потом они с тем же успехом вывели из строя два неприятельских крейсера — тяжелый и легкий. После этого грозная эскадрилья взяла курс на Мидуэй и благополучно совершила посадку на атолле.

В тот же вечер изрядно потрепанный еще во время утреннего налета «Сориу» добила американская подводная лодка: она выпустила в авианосец две торпеды — и тот пошел ко дну. Та же участь постигла и авианосец «Кага»: его обстрелял из орудий американский крейсер. А предсмертную агонию «Хириу», превратившегося в гигантский плавучий факел, завершил японский эсминец: на рассвете 5 июня он вернулся на место боя, сплошь усеянное обломками, чтобы  снять с воды уцелевших моряков и летчиков. Предрассветную тишину вспороли взрывы нескольких мин — и волны сомкнулись над последним японским авианосцем, прибывшим к Мидуэю в составе мошной эскадры.

Единственным очевидцем воздушно-морского боя, от начала до конца, был лейтенант Джордж Гэй: все это время он бултыхался в волнах, держась за подушку от летнего кресла, как утопающий за соломину. Но вот на море густой пеленой опустились сумерки, японская эскадра в беспорядке отошла на север, и только тогда Гэй решился надуть резиновый спасательный плотик. Забравшись в него, он наконец перевел дух, и стал ждать, когда его подберут свои. А что ему еще оставалось делать?

* * *

Зато на Мидуэе царило полное уныние. Защитники атолла уже целые сутки наблюдали одну и ту же трагическую картину: жалкие руины посреди дымящегося пепелища; а кое-где, на месте топливных хранилищ, продолжало бушевать пламя. Однако бойцы не сидели сложа руки — на острове повсюду, хотя и медленно, шли ремонтно-восстановительные работы. Удрученное состояние людей усугублялось еще и тем, что они не знали, чем закончилось ожесточенное воздушно-морское сражение к северу от атолла. И вот 5 июня, в 2 часа 15 минут ночи, американская подводная лодка «Тэмбор» передала на Мидуэй следующее сообщение: «В 90 милях к западу от острова наблюдаем большое скопление неопознанных кораблей». Не исключено, что неприятель задумал взять реванш и высадить на Мидуэй десант. И когда на рассвете 5 июня к Мидуэю подошла одиночная японская подводная лодка — судя по всему, ее экипаж просто не знал о результатах недавно закончившегося боя — и обстреляла берег из пушки, на атолле снова забили тревогу. Впрочем, вскоре обстановка прояснилась. Защитники Мидуэя, конечно, не догадывались о том, что накануне вечером — в 22 часа — командующий японской эскадрой адмирал Ямамото повернул все свои силы, за исключением 7-го дивизиона крейсеров, обратно и взял курс на Японию. А 7-му дивизиону, куда входили крейсеры «Могами», «Микума», «Судзуя» и «Кумано», надлежало нанести удар по Мидуэю с моря. Но японские корабли так и не смогли подойти к острову. Ночью «Могами» был атакован «Тэмбором»: хотя он получил повреждения, но тем не менее остался на ходу. После чего все четыре крейсера устремились следом за остальными кораблями эскадры — курсом на Японию.

В то же время сообщение «Тэмбора» получили и на американских авианосцах. И контр-адмирал Спрюэнс, приказав увеличить скорость до 25 узлов, направил всю эскадру в указанный квадрат. Под утро стали поступать другие донесения — из них явствовало, что неопознанные корабли могли принадлежать только спешно удиравшим японцам.