Одинокое сердце - [26]

– Большое спасибо. Кстати, ты меня разбудил, Реджинальд!

– А нечего спать, надо спасать Миллисент!

– От кого?!

– От доктора! Ты забыла, сегодня у девушки страшно печальный день, это раз. Два – мы едем на распродажу или нет? Я заправил машину, у меня все готово. Идем, заберем Милли с собой и вперед на побережье, на аукцион. Пока чего-нибудь не произошло.

– Господи, а что может произойти?!

– Не исключено, что этот тип – серийный убийца. Видела, какой он здоровенный? Да и руки как у мясника. Легко может задушить, и сам не заметит даже! А его непонятное пристрастие к жуткому чучелу скунса? Очень странный молодой человек, Анна, очень странный!

– Что ты мелешь, приятель! Никакой это не странный тип, а обыкновенный человек. Он – врач, кардиохирург, у него славная племянница. Миллисент встречалась с ним лет десять тому назад, и ничего страшного не произошло. Они наверняка нравятся друг другу, может быть, у них роман.

– А ты включи телевизор, посмотри новости. Серийные убийцы появляются чуть ли не каждый день, полиция их устала ловить. К какому роману может привести случайное знакомство, да еще произошедшее десять лет назад? Анна, в доме у Миллисент нет света, как будто все спят. Разве ты можешь утверждать, что девушка так была рада своему старому другу, что немедленно улеглась с ним в постель? А куда он дел малышку? Неужели этот Лонгсдейл по ночам разъезжает с полугодовалым ребенком? И теперь самое страшное, Анна…

– Что?

Вместо ответа в трубке раздался грохот, похожий на выстрел. Анна-Тереза перекрестилась телефонной трубкой и вновь прижала ее к уху.

– Реджинальд, ты живой? Говори скорей, не томи!

– Извини, Анна, я нечаянно уронил бинокль. Самое страшное, что по кустам роз будто чье-то тело протащили. Мне все видно из окна, на дорожках комья земли, некоторые колья поломаны. Твои любимые розовые кусты в полном беспорядке!

– Реджинальд, ты с ума сошел!

– Нашла время обсуждать мое душевное самочувствие. Так ты идешь со мной к Миллисент или нет?

– Конечно, иду!

Анна-Тереза, шепча слова молитвы, моментально вскочила с постели, и через каких-нибудь четверть часа уже стояла у ворот дома Миллисент. Действительно, было видно, что по цветнику кто-то ползал, и на дорожке, такой всегда чистой, валялся мусор, щепки и комья земли. Женщина хотела было войти во двор.

– Ничего не трогай! – крикнул Реджинальд.

Анна-Тереза в испуге отдернула руки от калитки.

С протяжным заунывным скрипом, раздавшимся словно из преисподней, калитка медленно распахнулась. Старики с опаской двинулись к двери дома Миллисент, причем Реджинальд держал свою трость, как дубинку, а в руках Анны-Терезы был большой кухонный нож.

– Действительно, здесь словно медведь прошел, – тихо прошептала Анна-Тереза. – Бедные розы…

– Бедная Миллисент, – подсказал Реджинальд и взял свою трость на изготовку. – Нажимай на звонок.

– Может быть, лучше позвонить в полицию? Помнишь, сиротка Клара из фильма про оборотней всегда при таких обстоятельствах звонила в полицию.

– Ни в коем случае! Ты что, не смотрела четвертую серию «Живодеров из Принстона»? Серийные убийцы не боятся полиции, их хлебом не корми, дай только укокошить дюжину-другую копов. Твоего доктора не испугает полиция, он скорее всего уже в соседнем штате заметает следы!

– А как же машина? Вон она, стоит у ворот.

– Он угнал ее, потому и бросил здесь. Была бы своя, укатил бы на ней.

За спинами стариков раздались шаги.

Анна-Тереза чуть было не потеряла сознание, когда до нее кто-то дотронулся! Но прежде чем она оглянулась, звонкий женский голос отчетливо произнес:

– Доброе утро!

Рядом стояла Маргарет и с недоумением смотрела на стариков-соседей.

– Не совсем оно уж и доброе, Маргарет, – мрачно проговорил новоявленный детектив Реджинальд.

– А что случилось? Господи, Анна-Тереза, почему в ваших руках нож?

– Милая девочка, ты только не волнуйся… – пробормотала расстроенная соседка.

– В жизни может случиться все, поэтому… – пространно начал объяснять господин Маккормик. – Но ты не пугайся, может быть, самое страшное уже позади. Осторожнее!

Маргарет дернула на себя ручку, дверь открылась, и девушка пулей влетела на второй этаж, стуча каблучками по деревянным ступеням.

– Миллисент! – раздался пронзительный женский крик. – Миллисент!

Бенджамин досматривал второй или третий сон, да кто их когда считает, эти сны. Ноги его, закинутые на соседнее кресло, затекли, тем не менее, он наслаждался отдыхом. Никто не орал во сне, не плакал, не жаловался на прорезывающиеся зубы. И все-таки краем сознания Бенджамин слышал – где-то кто-то громко кричит. Голос явно не принадлежал племяннице…

Миллисент тоже сладко спала. Свернувшись под одеялом калачиком, она пребывала в мире ночных иллюзий, ей вновь снился Бенджамин. Как будто они сидели в китайском ресторане, куда ее часто приглашала Маргарет, и ужинали. Звучала восточная мелодия, лицо любимого было освещено оранжевым светом уютной лампы, стоящей на краю красиво сервированного стола, а сам он ловко орудовал палочками, съедая все и требуя добавки.

– Я голоден! – кричал он. – Еще хочу, еще! Ты слышишь, Миллисент!?

– Миллисент!! Ты слышишь меня?! Девушка открыла глаза и увидела в распахнутых настежь дверях спальни свою сестру.