Одинокий тролль - [55]

Она слегка тряхнула головой – Эстон уже начал понимать, что этот жест означает перемену ее настроения.

– На флоте и в армии нам всегда рады, особенно в эскадрильях истребителей. Эти машины – игрушки для молодых, а наши тела и скорость реакции остаются такими же, как у них, только мы успеваем набраться опыта. В конце концов большинство из нас пополняет списки павших в бою, как бы хорошо мы ни умели воевать… И это справедливо. Ведь и возможности выжить у нас больше, вы сами тому свидетель.

– Да, – подтвердил Эстон.

Леонова с любопытством взглянула на него, но он не был в тот момент расположен говорить о приближающемся выходе в отставку…

– Я знал многих пилотов, летавших на истребителях, – сказал он вместо этого, – и все они боялись состариться и утратить возможность летать.

– Да, это как наркотик, – со вздохом признала она. – Для фусаилов это значит даже больше, чем для обычных людей, потому что мы – отличные пилоты. У нас необычайно быстрая реакция – опять-таки благодаря симбиоту. Наши нервные импульсы проходят примерно на двадцать процентов быстрее, и поэтому мы большего можем добиться от наших машин. Когда нужно, мы можем долго обходиться без сна – симбиот очищает нашу кровь от продуктов обмена, накапливающихся при усталости. А если ситуация становится по-настоящему опасной, симбиот даже снабжает нас своей энергией. Для него это способ выживания: он помогает нам, чтобы выжили мы оба. Конечно, все имеет свои пределы: когда у симбиота иссякает запас сил, он перестает нас поддерживать. Тогда нам приходится худо. Мы впадаем в кому, и, если нас некому покормить… – она ласково улыбнулась Эстону, – … наш несчастный глупый симбиот начинает питаться нами, пока мы вместе не умираем.

– Бог ты мой, – выдохнул Эстон, глядя на нее с таким восхищенным изумлением, что она покраснела.

– Это вас… не смущает? – Ее голос звучал почти застенчиво.

– Почему это должно меня смущать? – спросил он. – Конечно, к этой мысли нужно привыкнуть, и я не свободен от толики зависти. Но я не вижу, что еще может меня смущать.

Он широко улыбнулся ей.

– Разумеется, вы – человек. Только новая, улучшенная модель. Если я вас правильно понял, это изменение генетического кода – новообретенный способ выживания. В конце концов все будут такими же, как вы.

– Боюсь, именно эта мысль не дает покоя некоторым нормальным людям даже в большей степени, чем тот факт, что у них нет симбиота, – сказала Леонова. – Они считают, что мы – что-то вроде мутантов, чудовищ, которые должны вытеснить «настоящих» людей. Пару сотен лет тому назад из-за этого происходили безобразные сцены насилия.

– Это лишь доказывает, что даже в будущем глупость останется отличительной чертой человечества, – нахально заявил Эстон и был вознагражден еще одной улыбкой.

– Может быть… Но, Дик, послушай: если я снова буду ранена, следи в оба, чтобы моя кровь не попала кому-нибудь в открытую рану.

– Почему? – Уже задавая этот вопрос, он про себя знал ответ.

– Потому что симбиот передается – за исключением зачатия – только напрямую через кровь, – сказала она, снова став серьезной, – И он по-прежнему смертельно опасен. Вот почему обычные женщины не осмеливаются рожать детей от наших мужчин: в крови эмбриона живет симбиот, который убьет мать, если она не фусаил. Такое случалось вначале, пока мы не поняли, в чем дело. Даже в лучших больницах – я имею в виду современные больницы, а не те примитивные заведения, которые есть у вас сейчас, – процент выживания ниже пяти процентов. А вне больниц – ниже одного.

– Я не забуду, – негромко сказал Эстон.

– Отлично.

Она погладила его руку, все еще обнимавшую ее.

– А пока я не ранена, юноша, – Леонова широко улыбнулась, и в глазах у нее зажглись шаловливые огоньки, – не беспокойся из-за моего нежного возраста, ладно? Если тебе нравится на меня смотреть – любуйся в свое удовольствие!

– Я постараюсь с уважением относиться к вашим почтенным годам, – ответил Эстон с неподражаемой, свойственной только ему ухмылкой, – но это будет непросто… И мне страшно представить, что подумают люди, увидев мои церемонные манеры!

– Это не проблема, – легкомысленно отмахнулась она. – Пусть думают, что я – твоя матушка!

Она была очень довольна тем, что употребила сленговое слово этого времени и не поняла, почему Эстон расхохотался.

Глава 10

Лучи утреннего солнца, проникавшие сквозь иллюминаторы, дрожали светящимися узорами на потолке и заставляли блестеть посуду. Людмила Леонова, бывший полковник терранского флота, обеими руками взяла чашку кофе, облокотилась на стол камбуза и с наслаждением прихлебывала любимый напиток. Ее распущенные каштановые волосы рассыпались по плечам, обтянутым еще одной футболкой Эстона. На ней был нарисован орел, эмблема «Харлей-Дэвидсона» – такой подарок преподнес Эстону его бывший старший помощник, отличавшийся по меньшей мере странным чувством юмора. Эстон вынужден был признать, что на Людмиле футболка смотрелась не в пример лучше, чем на нем. Вдобавок ее яркие цвета просто гипнотизировали Леонову, которая по-детски радовалась броскому рисунку.

Как это странно, подумал он, глядя на Людмилу. Несмотря на ее откровения, он не ожидал, что ночью она пригласит его в свою койку. Неожиданностью оказалась и ее страстность и опытность. Конечно, этого следовало ожидать: кто угодно, обладая