Одинокий тролль. Дорога ярости. Путь Эскалибура - [17]

– Двадцать один северной долготы, один-пять-пять западной широты, высота девяносто шесть миль. Они летят сейчас над Тихим океаном, и они снижаются. Скоро будут над Центральной Мексикой, если не изменят курс. Траектория нестабильная, сэр. Когда мы их обнаружили, они шли со скоростью более семнадцати тысяч узлов. Теперь она снизилась до семи тысяч.

– Что?

– Вот показания приборов, сэр… За последние четыре минуты они снизили скорость более чем на десять тысяч узлов. И смотрите сюда, сэр! Видите, как этот маленький ублюдок танцует?!

На этот раз полковник Арчер не выказал ни малейшего желания отругать старшего сержанта Слокума за несдержанность в выражениях. Он был не только техническим работником, но и опытным пилотом и никогда – никогда! – не видел устройства, будь то космический корабль многоразового использования или реактивный самолет, которое способно осуществлять на таких скоростях повороты в девяносто градусов. Он схватил телефонную трубку, чтобы связаться с дежурным начальником противовоздушной обороны, но глаза его продолжали следить за немыслимой картинкой на мониторе.

– Генерал Голдман? С вами говорит полковник Арчер. Сэр, мои приборы слежения показывают нечто очень странное.

* * *

Имени у командира эскадрильи не было. Ни сейчас, ни в прошлом, да он в нем и не нуждался. Для тех, кто его создал, он был всего лишь орудием, а не личностью, давать же орудиям имена – излишняя роскошь. Ширмаксу даже не позаботились придумать какое-нибудь название для подобных ему созданий. Эту задачу взяли на себя люди, которые назвали его троллем.

Приборных панелей на его истребителе не было. Он сам был частью скоростного корабля-убийцы. Он был слит с ним так же, как с многочисленными орудиями уничтожения, ради эффективного управления которыми его и создали. Чтобы отслеживать один-единственный человеческий истребитель, который, будто воплощение смерти, все время шел позади его эскадрильи, тролль не нуждался в показаниях приборов. Этот истребитель уничтожил десять машин его эскадрильи! В определенном смысле то был последний человеческий истребитель во всей Галактике. И вот уже три терранские недели он упорно но не желал гибнуть!

Тролль состоял из электрических цепей и сервомоторов. Из твердых сплавов и электромеханических рецепторов. По жилам его не текла кровь, потому что никаких жил в нем не было. Были постоянный поток энергии да еще обновлявшаяся питательная ванна, омывавшая единственный органический компонент тролля.

И все же тролль знал, что такое эмоции. Таким, как он, была хорошо знакома бодрящая сила ненависти, и она-то и руководила их действиями. Они ненавидели своих создателей, которые видели в них всего лишь механизмы, относящиеся к категории расходных материалов. Они ненавидели людей, ради уничтожения которых были созданы. Они ненавидели самих себя и судьбу, сделавшую их верными слугами ширмаксу в их войне с людьми.

Сильнее, чем какое-либо иное существо в галактике, тролль ненавидел в данный момент пилота, упорно шедшего по его следу.

Он знал, что за человеческое существо управляет этими пушками и ракетами. С самого начала, отметив красоту полета этого истребителя и его смертоносно быструю реакцию, он заподозрил, что пилотом этой машины может быть только кралхи – одно из тех человеческих существ, которое по оплошности создали его повелители на свою собственную погибель Только кралхи мог так долго ускользать от неутомимых пилотов-троллей, безнаказанно висеть у него на хвосте, уничтожить все посланные против него истребители. Только кралхи…

И в этом была некая горькая ирония, потому что именно существа, защищая которых его эскадрилья вела бой, несли ответственность за существование симбиота, который давал противнику возможность им противостоять. В глубине души тролль завидовал свободе кралхи, которые могли вести войну против их общих создателей – ибо это была та самая, вовек недостижимая свобода, к которой тролль стремился со всей силой страсти живого существа, навсегда заточенного в западне своей механической оболочки.

Чуть меньше тролль ненавидел командира-ширмаксу, не позволившего ему отозвать оставшиеся истребители эскадрильи, чтобы совместными усилиями покончить с преследователем. Но он мог себе позволить ожидание. Кралхи скоро придет сам. Времени у него оставалось совсем немного: пилот-человек не мог позволить тендеру ширмаксу ускользнуть…

… если только хотел, чтобы эта планета выжила.

* * *

Людмилу Леонову охватило отчаяние. Она так устала! Не столько физически, сколько морально. Она смертельно устала от постоянного напряжения, хотя не колеблясь черпала жизненные силы из резервов своего симбиота. Черпала, знала, какую цену ей придется за это заплатить, если она выживет. Выбора у нее, впрочем, не было. Но даже ее выносливость имела предел, и, похоже, она подошла к нему вплотную. Если тролли, за которыми полковник охотилась, анализировали ее маневры, они не могли не отметить, что она теряла скорость реакции. Задержка, с которой она реагировала на происходящее, была едва заметна – ни один человек не мог бы ее обнаружить, – однако утаить этот факт компьютеров было невозможно.