Одинокий мститель. Убийство в госдепартаменте. - [27]

Уже стемнело, когда он остановился перед полицейским управлением в Честере. Красный кирпич, из которого было сложено это двухэтажное здание, давно почернел от дыма и копоти, извергаемых фабричными трубами. Бэньон не раз бывал здесь раньше по делам, связанным с расследованием преступлений, и сейчас прошел прямо в отдел розыска на втором этаже.

Там в дежурке сидели трое блюстителей закона — крупные краснолицые мужчины, характерные представители полиции этого небезопасного для жизни грязного промышленного города, выросшего на нефти, судоходстве и машиностроении. Одного из полицейских Бэньон знал, сыщика по фамилии Сулковский. Они пожали друг другу руки, и под любопытствующими взглядами двоих других полицейских Сулковский с чувством неловкости выразил Бэньону соболезнование по поводу тяжелой утраты — гибели жены.

Они читали об убийстве в местной газете, знали, что Бэньон ушел из полиции.

— Я тебя понимаю, — сказал Сулковский. — Случись со мной подобное, я тоже стал бы самостоятельно разыскивать преступника. Никому не уступил бы удовольствия придушить подонка.

— Именно поэтому я здесь, — сказал Бэньон. — Ты не знаешь человека по кличке Слим? Он работает автомехаником, когда не хочет осложнений с полицией, а в остальное время специализируется на сейфах.

— Слим Лоури, — сказал Сулковский.

В комнате наступила тишина. Бэньон заметил, что двое незнакомых ему полицейских переглянулись.

— В чем дело? — спросил он.

— Слим долго был нашим любимчиком, — сказал Сулковский. — Большую часть жизни провел в тюрьме. — Он огорченно посмотрел на Бэньона: — Дело в том, что у Слима была чахотка и позавчера он отдал душу — не знаю, Богу или черту. Жаль. Он мог навести тебя на след?

— По всей вероятности, — сказал Бэньон. — Ты уверен, что он умер естественной смертью?

— Вполне. Непонятно другое — каким образом при нем оказалось почти пятьсот зеленых? Жил он в приличной квартире на Второй улице вместе со своими дружками.

— Там и умер?

— Нет, в больнице. Его сожители вызвали по телефону скорую, и через пару часов он отошел в мир иной в городской больнице.

— Адрес его сожителей у тебя есть?

— Хочешь повидать их? Сейчас выясню, где он обитал. — Сулковский повернулся к одному из полицейских: — Позвони вниз и узнай адрес, Майк. Дэйв, может, проводить тебя?

— Нет, спасибо. Я найду дорогу.

— Ну, как знаешь. Желаю успеха.

Записав адрес, Бэньон пожал руки присутствующим и направился к своей машине. Миновав деловую часть города, он вскоре очутился в районе трущоб, где по улицам, застроенным двухэтажными зданиями из желтого кирпича, бегали темнокожие дети. Отыскав нужный адрес, Бэньон постучал в дверь. Через минуту послышался звук открывающейся щеколды и на пороге появилась высокая, крепко сбитая женщина с прищуренными неприветливыми глазами. На её плечи была наброшена шаль.

— Мне надо побеседовать с вами, — сказал Бэньон, снимая шляпу. — Я отниму у вас не больше двух-трех минут.

— О чем?

— О Слиме Лоури. Мне сказали, что он жил у вас.

— Да, но он умер. Вам это известно?

— Известно. Могу я войти на минутку?

На лице женщины отразилось сомнение.

— Входите, — наконец решилась она, приглашая Бэньона пройти через темную прихожую в гостиную, где топилась печь, а на кушетке лежал старик с седыми волосами и пустыми, невидящими глазами. Ноги старика были прикрыты одеялом. Время от времени он слегка покашливал.

Усевшись на стул возле печки, женщина подняла глаза на Бэньона:

— Вы из полиции?

— Нет. Почему Слим поселился у вас?

— Ему здесь нравилось.

— Вы не хотите мне помочь?

— Я уже сказала — ему здесь нравилось. Зачем жить в гостинице, когда рядом такое приятное место. Разве не понятно?

— На прошлой неделе убили мою жену, — сказал Бэньон. — Разорвали на куски бомбой, подложенной в нашу машину. Я пытаюсь выяснить, чья это работа. Вы могли бы мне помочь.

Некоторое время женщина молчала, недоброжелательно поглядывая на шляпу в руке Бэньона.

— Сочувствую вам, мистер, — сказала наконец она смягчившись. — Слим явился к нам потому, что жил здесь раньше. Когда-то этот район населяли белые. Слим вернулся в свой родной дом. Он был болен, сказал, что у него неприятности, поэтому я впустила его. Он был немного не в себе. Несколько раз грозился выгнать нас из дома.

Говорил, что мой старик украл у него этот дом. В общем, молол всякий вздор.

— Кто-нибудь к нему приходил?

Женщина покачала головой:

— Нет, но он всё время твердил, что обязательно придут. Всё объяснял мне, что это не его вина.

— Он звонил кому-нибудь?

— Нет.

— А ему звонили?

— Да, один раз. В ту ночь, когда он умер. Я сказала, что Слим болен и его вот-вот увезут в больницу.

— Вы не знаете, кто звонил?

— Знаю, он назвал себя. Я сказала, что Слим не может подойти. Тогда он начал ругаться. «Передай ему, что звонит Ларри Смит», — сказал он. Я объяснила, что Слим при смерти и его должны увезти в больницу. После этого он бросил трубку… Эй, что с вами? Вам плохо?

— Ларри Смит…

Медленно потирая ладони одна о другую, Бэньон смотрел на женщину невидящим взглядом. Да, в любом, даже самом продуманном плане можно найти ахиллесову пяту.

IX

Ларри Смит стоял на углу Маркет-стрит и Двенадцатой улицы, покуривая сигарету и наслаждаясь шумом, яркими красками и возбужденной субботней толпой. Это был крепко сложенный, модно одетый молодой человек двадцати шести лет с вьющимися темными волосами и красивым, но неприятным лицом.