Одинокий Адам - [8]

Весь день они шли по следу. Впереди Сипар, за ним Дункан, осматривавший места, где могла укрыться Цита. Раскаленное от солнца ружье все время было наготове.

Один раз им пришлось задержаться минут на пятнадцать. Огромный донован топтался в зарослях, ревя, он собирался с духом, чтобы напасть. Но, покуражившись с четверть часа, решил вести себя пристойно и ускакал тяжелым галопом.

Дункан глядел ему вслед, задумавшись. Чтобы убить донована, требовалось всадить в него порядочно свинца. А стоило ему пустить в ход ноги, как обнаружилось, что он весьма ловок, несмотря на кажущуюся неуклюжесть. Донованы убили многих людей за те двадцать лет, как люди прибыли на Лейард.

Когда зверь убежал, Дункан оглянулся, ища Сипара, и обнаружил его спящим под кустом хула. Он не слишком деликатно растолкал проводника, и они отправились дальше.

В кустах было множество других животных, но они не тревожили путников.

Сипар нехотя принялся за дело, однако он уверенно шел по следу. Ему указывали путь примятая трава, сломанная ветка, сдвинутый камень, легкий отпечаток лапы. Он шел как хорошо натренированная гончая. Он был здесь как дома.

Когда солнце стало клониться к западу, они начали забираться на высокий холм, и когда приблизились к вершине, Дункан шепотом остановил Сипара. Тот в удивлении оглянулся. Дункан жестами приказал ему замереть.

Туземец присел на корточки, и Дункан, проходя вперед, заметил, что лицо его искажено. В этой гримасе были и мольба, и ненависть. Он перепуган, как и все остальные, подумал Дункан. Но чувства и мысли туземца его не волновали, важнее всего был зверь.

Последние несколько шагов Дункан прополз на животе, толкая перед собой ружье. Бинокль бил его по спине. Быстрые злые насекомые вылетали из травы. Одно из них ухитрилось ужалить его в лицо.

Дункан вполз на вершину холма и залег там, оглядывая местность. Ничего нового: те же пыльные обрывы, кусты, колючки, заросшие лощины и страшная пустота вокруг.

Он лежал неподвижно, пытаясь уловить хоть намек на движение, на тень, на неправильность в пейзаже, на все, что могло оказаться Цитой.

Но он ничего не заметил. Заходящее солнце освещало недвижный мир. Лишь у самого горизонта паслось стадо каких-то животных.

Вдруг он уловил движение, мимолетное движение на бугре посреди склона.

Он осторожно положил ружье на землю, поднес к глазам бинокль и стал медленно поворачивать голову, рассматривая подозрительное место. Животное находилось именно там, куда он смотрел.

Цита отдыхала и смотрела в ту сторону, откуда пришла, поджидая, когда появятся ее преследователи. Дункан попытался определить форму и размер Циты, но она сливалась с травой и бурой почвой, и он так и не смог понять, что она собой представляет.

Он опустил бинокль. Теперь, точно зная, где лежит Цита, он мог различить очертания ее тела невооруженным глазом.

Рука потянулась к ружью и прижала приклад к плечу. Дункан пошевелился, устраиваясь поудобнее. Перекрестие прицела уперлось в смутную тень на бугре, и тут животное встало на ноги.

Цита была не так велика, как он ожидал, — может, немного крупнее земного льва. Но она была непохожа на льва. Цита оказалась массивным темным существом, неуклюжим и грузным. Но при этом в ней ощущались сила и злоба.

Дункан прицелился в толстую шею, набрал в легкие воздуха, задержал дыхание и начал медленно нажимать на курок.

Ружье сильно отдало в плечо, так что в голове загудело… и зверь пропал. Он не отпрыгнул, не упал, он попросту растворился, исчез в траве.

— Я попал в точку, — уверил себя Дункан.

Он щелкнул затвором, использованная гильза вылетела на землю, и новый патрон, щелкнув, вошел в ствол.

Некоторое время он лежал, наблюдая. На бугре, где упала Цита, трава колыхалась, как будто под ветром, хотя никакого ветра не было. Но кроме этого ничто не говорило о Ците. Зверь не смог встать. Он остался лежать.

Дункан поднялся на ноги, достал платок и отер пот с лица. Позади себя он услышал мягкие шаги и обернулся. К нему подошел проводник.

— Все в порядке, Сипар, — сказал Дункан, — Можешь больше не волноваться. Я ее пристрелил. Сейчас пойдем домой.

Погоня была долгой, куда более долгой, чем он рассчитывал. Но в конце концов он добился своего, а это было главным. По крайней мере на какое-то время урожай вуа был спасен.

Он сунул платок обратно в карман, спустился по склону и взобрался на бугор. Он дошел до того места, где свалилась Цита. В траве видны были три маленькие клочка шерсти и мяса, сгустки крови. Больше ничего.

Дункан вскинул ружье, быстро обернулся. Он был начеку. Он осматривался, стараясь уловить малейшее движение, цветное пятно или тень. Но ничего не было. Стояла жаркая предвечерняя тишина. Ни ветерка, ни дуновения воздуха. Но Дункан предчувствовал опасность. Его пронзило ощущение нависшей угрозы.

— Сипар! — громко прошептал он — Осторожнее!

Проводник стоял неподвижно, не слушал его. Его зрачки закатились, виднелись только белки, а мышцы на шее напряглись, словно стальные тросы.

Дункан медленно поворачивался, держа ружье наизготовку, слегка согнув локти, готовый выстрелить в какую-то долю секунды.

Но ничто не шевелилось. Вокруг была пустота — пустота солнца и раскаленного неба, травы и корявых деревьев, рыжей и желтой земли, уходящей в вечность.