Одиноким предоставляется папа Карло - [15]

— Вроде как неподалеку на хуторе поселились корейцы, — сказала Алина.

И когда все посмотрели на нее, недоумевая, к чему сделано это замечание, она пояснила:

— А у корейцев излюбленное национальное лакомство — собачатина.

Виктор при ее словах побледнел так сильно, что сама Алина испугалась и поспешила успокоить художника:

— Хотя корейцы употребляют в пищу особую породу — чау-чау. Они их откармливают, как хрюшек, а потом едят. Говорят, что мясо у них сладкое и нежное.

— Тогда Барон им едва ли придется по вкусу. Слишком жилистый.

На всякий случай решили, что к подозрительным корейцам, обосновавшимся на хуторе, все-таки заглянут. Если повезет, напросятся в гости и лично посмотрят, как у них там обстоят дела на кухне и что они подают на обед.

Вовке с Костяном, несмотря на то что они на двоих оседали мопед, сперва везло ничуть не больше остальных участников поисков. Никто из опрошенных жителей не видел Барона и даже не слышал о таком звере. В последнем населенном пункте, где ребятам довелось побывать, им сказали, что недавно в садоводстве «Нижняя Бровка» побывали живодеры, которых местные власти специально наняли для отлова чересчур расплодившихся бродячих собак. И это была еще одна угроза из неучтенных Виктором.

Нет, не живодеры могли стать причиной увечья или даже гибели Барона. Догхантеры не стали бы убивать чипированную собаку, побоялись бы неприятностей. Да и денег за ее вызволение с хозяина всегда можно было попробовать срубить. А вот бродячие собаки, да еще сбившиеся в большую стаю, — это вам не шуточки.

Бродячие собаки — это своего рода гопники собачьего мира. Поодиночке они вполне безобидны, зато стоит им сбиться в стаю, как в них просыпается лютая злоба, густо замешенная на обиде на свою горькую судьбу. И вот такие отщепенцы без стыда и совести запросто могли накинуться на порядочного домашнего пса. Они могли серьезно потрепать, а то и вовсе искалечить Барона.

И друзья махнули туда. Но в садоводстве их разочаровали.

— С бродячими собаками в нашем СНТ на ближайшие годы покончено. Всех бродячих псов переловили и увезли. Раньше они стаей по улицам бегали да по помойкам и дворам рыскали. Сначала крыс поели, но это им спасибо. Потом всех кошек задрали, а это уже непорядок. А под конец настолько обнаглели, что уже и на детей, и на пожилых людей кидаться начали. Вот и пришлось звать подмогу. Зато теперь тишина и покой. Ни одной собаки, кроме домашних, вы не увидите.

— А давно это случилось?

— Уж недели две.

— Так давно!

— Дней десять точно.

И пришлось друзьям возвращаться назад несолоно хлебавши. Сказать, что они чувствовали себя разочарованными, значило ничего не сказать. Особенно сильно печалился Вован, который уже, по своему обыкновению, размечтался и в мечтах стал лучшим другом художника, которого звали бывать чуть ли не за своего в доме Виктора. Но для реализации этой мечты требовалось найти Барона. А пса не было. Как сквозь землю провалился.

Костян регулярно созванивался с другими участниками поисковой экспедиции и от них знал, что визит к корейцам на хутор оказался провальным.

— Начать с того, что они вовсе не корейцами оказались, а узбеками. И питаться собачатиной они бы не стали ни за что в жизни, для них это грех, собака — нечистое животное. А уж съесть ее — и вовсе скверное дело.

— С голодухи чего не сожрешь.

— Нет, питаются они нормально. У них на кухне и говядина тушеная в банках, и макароны, и сыр, и масло, и других продуктов в избытке. Хозяин, которому они дом строят, человек порядочный, голодом их не морит. Не доводит до того, чтобы его работники на собак бы кидались. К тому же у них своя собственная собака для охраны стройки есть. И по их словам, что прошлую, что позапрошлую ночь она вела себя тихо, ни с кем не ругалась. Не было слышно от нее ни лая, ни шума схватки. А ведь появись чужак рядом, собака бы уж нашла что ему сказать. Может, она и поменьше Барона, но тоже пес сторожевой, долг свой знает. Нет, на хуторе Бароном и не пахнет.

Примерно так же отвечали и остальные. Дело шло к вечеру. Все ребята уже притомились и двигались назад. Двигались унылые и опечаленные, как бывает всегда, когда трудное дело не приносит желаемого результата.

Глава 4

Когда до Бобровки оставалось всего километра два, которые мопед мог преодолеть за считаные минуты, сидящий за спиной приятеля Костян внезапно воскликнул:

— Эврика!

Вован, который об Архимеде и его любимом выражении и слыхом не слыхивал, не входил как-то Архимед в сферу жизненных интересов Вована, услышав крик приятеля, от неожиданности чуть руль из рук не выпустил. Мопед сделал крутой вираж, едва не выронив своих седоков.

Вован с трудом выровнял мопед, затормозил и возмутился:

— Какая еще Эврика? Что ты меня пугаешь?

— Эврика, говорю!

— И где ты видишь эту бабу? — осведомился Вован, вертя головой по сторонам.

— Эврика — значит придумал. Придумал! Понимаешь?

— Что придумал?

— Как Барона найти!

— И как?

Павший духом Вован снова оживился.

— Как?

Но Костян сказал всего одно слово:

— Лушка!

Вован помолчал. Он чувствовал: что-то крутится в его не очень сообразительной голове, но что, пока не улавливал.