Одинокие женщины - [129]

— Прикажешь понимать это как шутку? — спросила она, вытирая слезы. — Или как издевательство?

— Не то и не другое. — Часы над камином пробили полночь. — Поздравляю с днем рождения, дорогая. — Он поцеловал ее в щеку. — А теперь я бы хотел кое-что узнать. Только честно. Когда ты была на нашей с Джимом свадьбе — показался ли я объектом для насмешек?

— Байрон! — всполошилась Диана. — Да как тебе могло такое в голову прийти?! Я была до глубины души тронута!

— Тронута! Парочкой гомосеков, устроивших ритуал мумбо-юмбо! И чем же ты была тронута?

— Потому что… — она как следует обдумала свой ответ, — потому что я люблю и тебя, и Джима и желаю вам счастья!

— Точно! И именно того же желают те люди, которые тебя по-настоящему любят! Уж не думаешь ли ты, что отец от тебя откажется? Держу пари, для него главное — твое счастье. Он тебя обожает. И именно счастья для тебя желаем мы все, за исключением себялюбивого Лео. Не забывай, что это твоя жизнь, а не чья-то еще, и, если только ты не веришь в реинкарнацию и прочую метафизику, у тебя не будет еще одного шанса. Да, я говорил глупости, сравнивая мужчин с наемными каретами, ибо достойных среди них на удивление мало. Уж мне-то хорошо известно.

Он взял Диану за руку и продолжил:

— А теперь позволь предложить твоему искушенному юридическому уму задачку, которую можешь считать упражнением на логику и дедукцию.

И он спросил: почему женщин так пугает брак с человеком «из низов»? Ведь мужчины проделывают такое уже многие века, и всегда это почиталось за норму. Мужья были старше жен, директора женились на секретаршах, доктора на медсестрах, а Рокфеллер вообще женился на домохозяйке из Норвегии. Даже принц Чарльз женился не на особе королевской крови, и его примеру последовал младший брат.

Разве кто-нибудь над этим смеялся? Совсем наоборот, эти союзы вызывали умиление: победа любви над расчетом! Ну а почему бы теперь не взглянуть на дело с противоположного конца? Невеста старше жениха. Богатая наследница из Бостона и иммигрант без гроша за душой.

Просто в прежние времена, рассуждал Байрон, женщины были вынуждены находить мужей «выше себя». Условие это старо как мир. И оправдывало себя тогда, когда женщина полностью зависела от мужа и только с помощью выгодного брака могла обеспечить себе лучшую жизнь.

— Но теперь, Диана, условия игры здорово изменились. Женщины прекрасно себя обеспечивают, они почувствовали вкус к свободе, равным правам, высокоинтеллектуальным профессиям. И таким образом завоевали себе привилегию, на протяжении многих поколений принадлежавшую одним мужчинам. Они могут позволить себе выйти замуж не ради статуса или экономической выгоды, но ради одной любви.

— Чего ты ожидаешь от жизни, Ди? Ты же все уши мне прожужжала про мужа и детей. Ну, коль скоро для тебя это наивысшая ценность — протяни руку и возьми ее. Или твоя гордость стоит одинокой старости? И неужели ты готова отказаться от того, что тебе так дорого, из-за чьих-то гнусных сплетен? Отвечай честно. Этого ты хочешь?

— Я хочу, — речитативом начала Диана, — близости. Я хочу, чтобы было с кем делиться радостью и горем. Я хочу тепла. Уюта. Товарищества. Любви. Я хочу детей. Я хочу… о Господи, ну конечно! Я хочу выйти замуж за Аврама. Если он возьмет меня… Ох, Байрон! — Она почувствовала, что вот-вот опять расплачется. — Я так боюсь. Все, что ты сказал, правда. Но что, если это не сработает?

— А это уж как получится, — отвечал Байрон. — Тут гарантий быть не может.

Диана остолбенела. Он не собирался убаюкивать ее страхи. Ему нужно было опровергнуть их, убедить Диану, что любовь бессмертна, что ее брак продлится вечно. А он продолжал адвокатские забавы.

— Послушай, — произнес он. — Предположим, брак окажется неудачным. Что может случиться самое худшее? Ты попытаешь счастья. И наверняка успеешь пережить не один и не два чудесных момента. И к тому же конец любви еще не значит конец света. Можешь мне поверить, от таких ударов люди не умирают. Однако не могу не признать, что ты будешь несчастна какое-то время. Но сейчас, пока мы исходим из одних предположений, позволь спросить: что может произойти самое лучшее, если ты выйдешь за Аврама?

— Лучшее? — Диана задумалась. А потом улыбнулась. А потом воздела руки в полном восторге: — Что же еще лучше — рай на земле!

Байрон потянулся к телефону:

— Где он живет, этот твой Аврам?

— О Боже! — вскричала она. — Я же не знаю!

— А где работает?

— В «Тель-Авивском такси». — И засмеялась, увидев, как Байрон в отчаянии закатил глаза: — Нет, не в Израиле. Это такси по радиовызову, в Челси.

Байрон уже рылся в справочнике. Минутой позже он спрашивал по телефону:

— У вас работает Аврам…

— Гиттельсон, — выдохнула она.

— Гиттельсон? Работает? А когда у него дежурство? Вы говорите, он сейчас на трассе? Нет. Это не связано с неприятностями. Совсем наоборот. Его рекомендовали как первоклассного водителя, и я бы хотел вызвать его по адресу 552, Восточная Шестьдесят вторая улица. Вызов на имя… — Байрон зажал ладонью телефон: — Он знает мое имя?

Диана кивком отвечала «да».

— …лучше пусть попросит портье позвонить в шестнадцатый номер «джей», и все будет в порядке. Куда ехать? Да, я отлично знаю. Предупреждаю, это будет дальняя поездка. — И Байрон повесил трубку. — Будет здесь через пять минут. Ты не хочешь привести в порядок лицо?