Одинокие сердца - [100]

Шарлотта не очень хорошо понимала, о чем сейчас говорила Одри, но решила ее не перебивать.

— Я хочу посвятить себя антиквариату, старинным и современным декоративным стилям, хочу разрабатывать дизайн интерьеров… — Одри посмотрела на тетю с таким выражением лица, которое та у своей племянницы еще не видела. — Вот чем я хочу заниматься!

— Прекрасно! Очень рада это слышать!

— Я снова буду вращаться в мире искусства. — Взгляд Одри стал мечтательным, словно она мысленно представляла себе то, о чем сейчас говорила. — Но уже совсем по-другому. — Она повернулась к тете и посмотрела ей в глаза — в первый раз с того момента, как начала говорить. — Я пока еще не представляю, что именно буду делать. — Девушка пожала плечами и хихикнула с таким видом, как будто только что совершила какую-то шалость. — Я лишь знаю, что хочу заниматься именно этим и что я знакома с людьми, которые могут мне помочь.

Тетя и племянница посмотрели друг на друга и улыбнулись. Одри стояла, прислонившись к холодильнику, а Шарлотта сидела за столом. Отхлебнув чая из чашки, Одри повернулась к окну и посмотрела — глазами, заблестевшими от подступивших слез — на уже погрузившийся в ночную темноту сад. Приятно, когда рядом с тобой находится человек, в общении с которым иногда можно обойтись и без слов.

Одри понимала, что ее ждет долгая бессонная ночь. Она ведь теперь была полна планов и надежд, и это не позволит ей уснуть. «А ведь все еще может закончиться очень плохо, может случиться так, что вернуть «Виллоу-Хаус» не удастся, — подумала она. — Впрочем, раз уж за это дело взялся дядя Арчи…»

Она показалась себе маленькой девочкой, верящей во всемогущество взрослых родственников — как будто те всегда могут добиться того, чего захотят. Ей очень хотелось, чтобы так оно и было… Но вдруг Одри пришла в голову мысль, что есть, наверное, множество людей, которые с радостью делают всевозможные пакости своим окружающим и всячески им мешают — просто так, из вредности, — и ее охватила дрожь.

— Тебе холодно?

Вопрос тети Шарлотты вывел Одри из задумчивости и заставил обернуться.

— Нет… Не холодно. Просто я подумала: это даже хорошо, что мы иногда не достигаем того, к чему стремимся.

Эти слова вырвались у Одри совершенно случайно, но при этом она осознала: все-таки хорошо, что Джона рядом с ней больше нет. Если бы они не расстались, она так и продолжала бы двигаться в никуда и никогда бы даже не попыталась сделать то, что позволило бы ей почувствовать себя по-настоящему счастливой. А еще она никогда бы не стала планировать свою жизнь, исходя прежде всего из собственных интересов, а не из интересов другого человека. Это, конечно, было для Одри слабым утешением — пока еще слабым, — однако она уже начинала смотреть на жизнь совсем другими глазами. Шарлотта прекрасно понимала, о чем говорит ей сейчас племянница.

— Было бы замечательно, если бы можно было учиться чему-то, не испытывая при этом страданий, однако страдания, по всей видимости, неизбежный спутник процесса познания. Они — то, чем приходится за знания расплачиваться. У китайцев есть поговорка, которая гласит: нужно быть очень осторожными со своими желаниями, чтобы они не дай бог не исполнились. — Тетя и племянница улыбнулись. Шарлотта поднялась и подошла к Одри. — Еще чашечку чая?

34

Лето в этом году, похоже, решило задержаться подольше. Сентябрь побаловал всех замечательными погожими утрами — с солнцем и голубым безоблачным небом — и прохладными, но приятными вечерами — с восхитительными закатами, окрашивавшими местность в золотистые тона. Одри использовала вечера для того, чтобы прогуляться по садам «Виллоу-Хауса» и полюбоваться заходящим солнцем. В один из вечеров она даже прокатилась верхом на лошади. Она уже почти забыла ощущение, которое испытываешь, разъезжая верхом по лугам. Одри нравилось это время суток, когда земля и все, кто на ней обитает, готовятся ко сну и когда кажется, что все твои желания обязательно сбудутся. Одри пыталась насладиться каждым вечером: ведь скоро начнутся дожди.

В понедельник, последовавший за вечерним разговором в Кентербери, Салливан, Кроуфорд и Лонингем узнали, что Сеймур и Каннингем предъявили им иск. Сэм, однако, заявил, что не станет доводить дело до суда, если они согласятся на restitutio in integrum — раз уж они не смогли купить землю и уже никогда ее не купят. Сэм был уверен, что его теперь уже бывшие коллеги сумеют подыскать аналогичный дом, в котором смогут реализовать свою затею о создании шикарного гостевого дома категории «Ночлег и завтрак». Не владея в «Виллоу-Хаусе» землей, не было смысла вообще этим заниматься, а потому Салливан, Кроуфорд и Лонингем решили не упорствовать. Самоуверенные заявления Сэма о том, что покупка земли — дело уже решенное, заставило их представить новый проект, не имея на руках подписанных документов о купле-продаже, и это стало их роковой ошибкой. Кроме того, архитектурная студия «Сансет проджектс» предъявила им иск о возмещении ущерба и упущенной выгоды, и они были отнюдь не заинтересованы в том, чтобы инцидент получил широкую огласку Они хотели его замять и надеялись, что к концу лета — если им немного повезет — все забудется и тогда они быстренько подыщут для своего проекта какой-нибудь другой дом, хотя, конечно, найти еще один такой «Виллоу-Хаус» — с садами, лугами и даже рощами — было не так-то просто.