Одинокая звезда - [57]

— Как это — пораньше? — спросила Сара, думая про работу миссис Компсон.

— До десяти утра. Несколько лет назад моя мама получила одну из таких ленточек и сказала, что это была самая большая награда, которую когда–либо получали ее работы.

— Все потому, что выбор судей совершенно необъясним, — сказала Гвен. — Ты можешь создать абсолютно потрясающий квилт, а жюри отвергнет его, если ты шила на машинке, а не вручную, или по какой–нибудь другой причине, часто очень личной.

— Ладно, Гвен, будь справедливой, — вздохнула Бонни.

— Почему ты считаешь, что я не права? Ведь я не говорю, что судьи делают выбор чисто случайно. Просто наш личный вкус очень сильно влияет на то, как мы оцениваем произведения искусства. В этом проблема. Я бы предпочла получить признание со стороны множества зрителей, квилтеров и не–квилтеров, а не штамп одобрения от кучки так называемых экспертов.

— В прошлом у мамы были конфликты с судьями, — понизив голос, объяснила Саммер.

— Вот уж никогда бы не подумала.

— И вот еще что, — продолжала Гвен, — с ленточкой «Выбор зрителей» тоже все не так просто. Кто–то из зрителей опирается на художественный вкус, а кто–то на общее мнение. Но если эти две линии не совпадают? При этом возникает еще одна проблема — конфликт мастериц между собой. Как после этого можно говорить о творческом сотрудничестве?

— Я считаю, что нам просто не нужно выставлять работы на шоу, — сказала Диана. — Лично я могу обойтись и без этого, особенно если ты перестанешь нудеть по этому поводу.

Все рассмеялись.

— Ладно, — заявила Гвен, изображая обиду. — Я буду молча размышлять над важными моральными проблемами. Спасибо большое за это!

Женщины дошли до пикапа.

— До завтра! — крикнула Сара, залезая в кабину. — Встретимся на шоу.

Все помахали ей на прощание, и она поехала домой.

Глава 20

Когда на следующее утро Мэтт и Сара подъехали к особняку, миссис Компсон в нарядном платье в полоску, белых теннисных туфлях и широкополой синей шляпе, украшенной бело–красными цветами, ждала их на заднем крыльце. Сара открыла дверцу машины и подвинулась, освобождая место для пожилой леди.

— Доброе утро. Ну как, вы готовы немного развлечься? — спросила миссис Компсон.

— Мы всегда готовы, — заверил ее Мэтт.

Поскольку из–за праздничного шествия дорога была закрыта, они припарковались на муниципальной стоянке возле кампуса и присоединились к сотням людей, уже наполнявшим улицы. В теплом и влажном воздухе плыли мелодии диксиленда.[5]

— С чего начнем? — спросила Сара. — Хотите сразу пойти на выставку?

— Давайте сначала посмотрим, что творится в центре, — ответила миссис Компсон и улыбнулась при виде жонглера с раскрашенным, как у клоуна, лицом, который проезжал мимо на уницикле[6] в сопровождении стайки восторженных ребятишек.

Следующие несколько часов пролетели быстро. Музыканты развлекали прохожих с маленьких сцен, установленных на перекрестках. Поразительная ловкость рук фокусника вызвала жаркие дебаты между миссис Компсон и Мэттом о том, кто из них пристальней следил за ним и понял, как действуют его трюки. Дети были повсюду, они кричали и хохотали, носились по улицам с привязанными к запястьям воздушными шарами. Родители собирались маленькими кучками в тени деревьев и домов, смеялись и болтали, поглядывая одним глазом на друзей, а другим — на своих резвых отпрысков. Над суетой праздника витали восхитительные ароматы попкорна, жареных цыплят и пряной говядины.

Мэтт посмотрел на часы.

— Почти полдень, — сказал он.

— Неужели? Просто не верится, — воскликнула миссис Компсон. — Вы созрели для ланча?

Созрели. Дружная компания двинулась к ближайшему ларьку и заказала три сэндвича — каджун[7] с курятиной и картофелем фри, а к ним лимонад. Миссис Компсон настояла на том, что она угощает. После этого все направились сквозь густеющую толпу к площади, где оркестр из десяти музыкантов бойко играл танцевальные мелодии из сороковых. Мэтт нес порцию миссис Компсон. В тенистом уголке, под раскидистыми деревьями они ухитрились найти место для миссис Компсон, и Сара с Мэттом устроились рядом с ней на траве. Пока они ели и разговаривали, миссис Компсон отбивала ногой такт мелодий.

Тут Сара заметила, что люди начали собираться вдоль тротуаров, некоторые сидели на складных стульях лицом к улице.

— Кажется, сейчас начнется парад, — предположила она, когда оркестранты доиграли финальные аккорды.

— Я займу нам место, — крикнул через плечо Мэтт и нырнул в толпу; его кудрявая голова возвышалась над всеми. Сара и миссис Компсон выбросили мусор и присоединились к Мэтту на свободном пятачке возле самой дороги. Место было превосходное.

Мимо прошли распорядители парада с красно–бело–синими поясами и прогнали последних прохожих с дороги на тротуар. Жизнерадостная женщина в старинном платье раздавала зрителям по маленькому флажку. Уже слышались звуки приближавшегося оркестра и ликование толпы. Вскоре показалась первая платформа, и люди приветствовали ее восторженными криками, размахивая флажками. Сара пересказала миссис Компсон и Мэтту слова Саммер о том, что каждое сообщество Уотерфордского колледжа сделало свою платформу, и теперь они соревнуются. Между платформами шли музыканты от местных школ. Мэр, шеф полиции и Молочная принцесса, наряженные в костюмы восемнадцатого века, ехали на старом «форде» модели «Т». За ними шествовали, бросая конфеты в толпу, Джордж Вашингтон, Бен Франклин и Бетси Росс.