Одиночный Дозор - [9]

– Да, примерно это я хочу сказать, за исключением твоего необдуманного «всего лишь». Ты излишне эмоционален, дозорный. Это никуда не годится.

– Что-о?!

– Видишь ли, Никита, Анастасия действительно очень ценный артефакт, но… с точки зрения сил Тьмы! Это для нас она прежде всего – Иная, вставшая на сторону Света, и стажер Ночного Дозора города Москвы. А для Темных – единственная наследница сокровенных древних знаний, живая ниточка к тем древним цивилизациям, что оказались стертыми с лица земли, к их Силе и могуществу. И для них Настя не боевая подруга и не любимая женщина… Уловил разницу?

Никита собирался что-то возразить, Басоргин опередил:

– Пойми, Никита, Дозоры столицы не располагают еще одним Иным, который был бы так тесно связан с какой-нибудь стихией современного человеческого мира. Оба Дозора не располагают! Или не умеют их распознавать, что сути дела не меняет.

– Откуда мне знать, кто у вас чем располагает, – вяло огрызнулся Никита.

Он понял, куда клонит бывший начальник. Тот мог бы и не продолжать, но все-таки сказал:

– Потенциал Анастасии далеко не ясен, она только-только закончила базовый курс обучения, мы не знаем всех ее возможностей. Теоретически она должна быть связана и с Сумраком, и с мировым океаном реального слоя Земли. В условиях, когда устои трещат по швам, а борьба основных Сил обострилась до предела, Насте угрожает реальная опасность. Ты представь, что будет, если радикальное крыло Темных не убоится Дневного Дозора, в обход запретов захватит Светлую волшебницу и принесет ее в жертву. Такой ритуал взорвет Сумрак на всех слоях. А при учете, что Настя – дитя стихии реального слоя, взорвется и человеческий мир. Возможно. Насколько ослабела связь с мировым океаном в потомках древних магов, не знает никто. Но Темные проверят при случае, не сомневайся. Экспериментировать они любят и экспериментов не боятся. Им последствия в виде жертв и людских страданий только на руку.

– Но Настя…

– Настя при всей своей уникальности далеко не самый сильный боевой маг.

– Но я…

– А ты ничего не сможешь сделать, как бы тебе ни хотелось ее защитить! На карту поставлено существование Иных и существование Великого Договора, что суть одно и то же, да не все это понимают. Кое-кому не терпится начать новый виток противостояния. Извини, Никита, времени на увещевания у меня очень мало, так что спасибо за приглашение выпить и поужинать, я вынужден отказаться. Итог таков: твоя жена под защитой Ночного Дозора. Для нее это тоже полная неожиданность. Настя будет оставаться в убежище столько времени, сколько руководство посчитает необходимым. Связаться и увидеться ты с ней не сможешь. Это для вашей же безопасности. Мне бы очень хотелось, чтобы ты все понял правильно… Собственно, потому я и решил к тебе заехать лично. До свидания.

Басоргин взялся за ручку двери.

– Но как же так? Эдуард Карлович, почему вы нас не предупредили?!

– Да потому что ты не отпустил бы ее от себя! Или начал бы набиваться в охранники, а ее есть кому охранять, поверь. И еще потому, Никита, что тебе здорово повезло: жена тебя любит. Настя ни за что не ушла бы тайно, не оставив тебе свои координаты, не послав весточку, не намекнув, где ее искать… Надеюсь, все это ненадолго, ребята, потерпите. Думаю, у всех нас есть будущее.

Щелкнул дверной замок. Кот Каська вышел из комнаты и многозначительно потерся о ноги хозяина. Он тоже рассчитывал на скорый ужин. Никита присел и механическим движением погладил кота.

– Объявляю неделю сухого корма, Кась, – растерянно пробормотал он. – А может, две или три. В общем, пока Великие Силы не придут в равновесие и Настя не вернется.

Готовить себе холостяцкий ужин Никита не захотел. Стоило открыть дверцу холодильника и обозреть полупустые полки, как аппетит таинственным образом улетучился. Никита достал упаковку нарезанного сыра, яблоко, подвернувшееся под руку, прихватил по пути хлеб и направился прямиком в гостиную, где за стеклянной дверцей стояли в шкафчике бутылки со спиртным.

Разбудил его телефонный звонок. Мобильник, брошенный в прихожей, надрывался, выдирая хозяина из объятий сна. Никита подскочил на диване, сел, жмурясь и растирая рукой занемевшую шею. Он и не заметил, как, вознамерившись поразмышлять о многочисленных встречах и недобрых новостях этого дня, провалился в сон, растекшийся вокруг из слепого экрана выключенного телевизора. В комнате и в прихожей горел верхний свет, за зашторенными окнами по-прежнему было сыро – по карнизу уныло шлепал мокрый снег. Мобильник смолк. Никита бросил взгляд на стенные часы. Десять ноль-ноль. Утра? Нет, сквозь шторы пробивался бы свет. Значит, вечера… Какого дня?! Он вскочил, запнувшись за стакан из-под виски, стоявший на полу возле дивана, бросился в прихожую и схватил телефон в полной уверенности, что увидит непринятый вызов от оперативного дежурного, который отчаялся дозваться сотрудника на смену.

«Ага! Все-таки вечер, и у меня все еще выходной… Отличная новость», – подумал Никита, взглянув на дату и время.

Мобильник в руке снова разразился трелью.

– Алло! – сказал Сурнин в трубку. – Я слушаю.

– Никита Михайлович? – неуверенно спросил женский голос.