Одиночный десант, или Реликт - [2]

– Хватани, полегчает.

– Благодарствуйте, – вдруг выпалил доходяга и пронзительно швыркнул носом.

Андрей вернулся на кровать.

Спать не хотелось, книга о белых медведях надоела.

Им-то хорошо, шляются себе по льдинам, жирок нагуливают…

Оставалось лежать и слушать, как где-то по деревне стучит ошалелый трактор да перелаиваются сытые, скучающие собаки.

– Давай побалакаем, – сказал доходяга и попытался кашлянуть.

Андрей испугался, что вновь повторится приступ, но кашель затих, не успев разгореться.

– Или храпака зададим?

– Можно и потрепаться.

Андрей сел, прислонился к стене.

– Все равно не спится.

– Наверное, студент?

– Инженер-землеустроитель!

– Гляди-ка!

Кровать натужно вздохнула, и на Андрея уставились большие, ввалившиеся глазища.

– А вы из местных? – спросил Андрей и сделал рукой какой-то неопределенный жест.

Доходяга трудно засмеялся, провел грязными ладонями по шевелюре и хрипло пропел:

– По тундре, по тундре…

Лицо его было покрыто плотными неуходящими тенями. И только рот придавал мало-мальскую живость лицу, хотя лишь полуулыбка-полуусмешка иногда кривила его.

– Десять лет от звонка до звонка, понял? А за что? За кралю, чтоб ей… – сказал доходяга и затих.

Андрей подождал минуты три и хотел было что-нибудь ляпнуть для поддержания разговора, но тот опередил.

– Может, чифирку сварганим?

– Как хотите.

– Эх, паря, паря! Кого жизнь балует, а кого и наотмашь кулаком в морду… Застрял в этой вонючей деревне, и ходу мне отсюда никуда… По справке живу…

Вдруг, спохватившись, он развернул сверток, который лежал на столе, и Андрей увидел два куска хлеба, густо намазанных маслом.

– Угощайся.

– Да нет, спасибо.

Андрей и вспомнил, что в рюкзаке болтается последняя банка тушенки.

Сначала он хотел красивым жестом извлечь ее и бухнуть на стол, но передумал.

Доходяга облизнул пальцы.

– А все-таки заделаем чифирку?

– Я лучше почитаю.

Андрей раскрыл книгу на первой попавшейся странице…

2

Через час они потушили свет и притихли.

Только иногда кашель вырывался из тесной груди доходяги да сетка кровати ухала, когда он резко переворачивался с боку на бок.

3

Андрей внезапно проснулся.

Не зажигая света, натянул брюки, ткнул ноги в холодные сапоги.

Половица пискнула.

Под кроватью звякнули пустые бутылки.

Почему такая тишина?.. Ни хрипа, ни подкашливания… Неужели в такую рань доходяга уже смылся… Выключатель где-то здесь… Немного правее…

Андрей увидел пустую кровать, и ему стало не по себе.

Он бросился к рюкзаку.

Тот по-прежнему стоял в углу, застегнутый на все ремешки.

Андрей торопливо раскрыл рюкзак.

Все на месте… И главное, туго скрученная трубка – служебные карты…

Надо же быть таким кретином – оставить их здесь… А если бы этот зэк намылился с рюкзаком?.. Была бы потеха… Придется действительно нажать на председателя… Хватит торчать в этих апартаментах…

Андрей посмотрел на часы: без пяти семь.

Поспешно оделся, скатал спальник и стал пристегивать к рюкзаку. Спальник вертелся и никак не входил под клапан.

Андрей надавил коленом – получилось.

Осталось натянуть куртку с оторванным карманом и топать в столовку.

Хотя хибарка замыкалась, Андрей не решился оставить рюкзак и потащил с собой.

Ключ он сунул под крыльцо.

Доходяга еще вчера предупредил об этом.

Столовая была рядом.

В пустом зале ни души.

Из глубины кухни послышались ленивые шаги. Появилась пожилая повариха с полотенцем в руках.

– Ты откуда взялся? – спросила она и достала стакан. – Ведь мобилизованные все уехали.

– Прибыл к вам для обследования земель.

– Это дело хорошее.

Повариха налила в стакан горячего чаю, поставила миску сметаны, положила в блюдце кусок белого хлеба.

– Перекуси пока. Раньше для мобилизованных варили, а теперь утром человека два-три зайдут. В обед, правда, механизаторы подвалят… А ты, милок, у кого остановился?

– За конторой, в «теремке»…

– Тикай оттудова скорее, он же, этот кочегар, чахоточный! И чаво его председатель держит – гнал бы в три шеи из колхозу! Без паспорта, без имени… Шарахается по деревне, зыркает… Вон третьего дня у Степаныча «Дружбу» сперли – небось треклятый руку приложил… А у меня он, голубчик, из отдельной миски жрет, как песик! У меня это дело четко…

Андрей, обжигаясь, допил чай и потащился в контору.

Но прежде чем завернуть туда, он вернулся к хибарке, нашарил ключ в опилках под крыльцом и вошел, надеясь, что в последний раз.

Расстегнув рюкзак, Андрей достал пакет с малиной, положил его на стол, рядом поставил банку тушенки.

На этот раз спальник легко пристегнулся к рюкзаку…

4

Председатель смотрел на Андрея, перекладывая бумаги, курил и наконец произнес:

– У меня появилась замечательнейшая идея.

Он подошел к карте колхоза, размахивая папиросой.

– Видишь, самый дальний чересполосный участок. Когда-то там была деревня Соколовка, теперь почти ничего не осталось. Летом гоняем туда молодняк. Так вот, земли там неплохие, но запущенные – сам знаешь, и под боком дел завались. А эта Соколовка проклятая для меня как нож у горла. Выгоны зарастают кустарником, сенокосы закочкарены… Лет двадцать назад пробовали корчевать лес, да так и бросили… Представляешь, если навести порядок да дополнительно освоить гектаров двести, то можно весьма приличный резерв в кормах создать и поголовье молодняка увеличить. А в перспективе…