Одиночка - [8]

Я кивнул и направился к выходу. Мы с Дейвом приподняли и немного отодвинули скамейку, чтобы освободить дверь.

Пропустив остальных вперёд, я вышел последним. Дейв махнул рукой в нужном направлении, и мы побежали — я позади всех.

Думать о том, что делать, если на вокзале нет ни полиции, ни военных, не хотелось. А потом мы свернули за угол, и открывшаяся картина поразила меня… Стало понятно, что на вокзале искать нечего — нужно думать, где спрятаться.

Глава 3

— Я все же думаю, что это был теракт, — сказала Анна. Других предположений у нас все равно не было, поэтому мы молча согласились.

Возле Центрального вокзала мы увидели людей — мертвых людей, много мертвых людей. Они лежали странно, образуя гигантский веер, будто из дверей их вынесло потоком воздуха адской силы. На месте дороги красовалась огромная воронка: из-за груд асфальта, гравия, бетона перебраться через неё было совершенно нереально.

Я поднял голову: у роскошного отеля «Гранд Хаятт», раньше возвышавшегося над зданием вокзала, сохранился лишь остов. Стекла повылетали, обнажив бетонные перекрытия, которые кое-где висели на кусках арматуры, от неоновой вывески осталась только первая буква. Здание вокзала было похоронено под тысячами тонн стекла и бетона, из этого месива валил густой дым. С одного из верхних этажей отеля вдруг свалился матрас и, паря как осенний лист, не спеша опустился на землю, смешался с обломками.

Мини и Анна подошли ближе ко мне, я повернулся к Дейву:

— Нам нужно место с хорошим обзором, чтобы оценить масштабы случившегося и решить, как быть дальше.

Дейв кивнул и стал вглядываться в Пятую авеню, с двух сторон огибавшую Центральный вокзал, похожий на гигантский остров. Мне лично, кроме здания Штаб — квартиры ООН, ничего не приходило в голову.

— Так, — произнес Дейв, указывая на север, — нам нужно на первом повороте взять влево, выйти по Мэдисон авеню на Сорок девятую и пройти ещё квартал до Рокфеллера.

— Что за Рокфеллер? — спросил я.

Я помнил только, что на одной из прогулок по городу Дейв предлагал нам сходить на смотровую площадку «в Рокфеллере».

— Ну, я имею в виду небоскреб «Дженерал электрик» в Рокфеллеровском центре, его ещё называют Ар-си-эй. Там есть смотровая площадка, с которой как на ладони виден весь Нью-Йорк.[1]

— Отлично, — сказал я. Мини согласно кивнула. Только Анна смотрела куда-то вдаль. Я потянул её за рукав куртки.

— Далеко дотуда? — спросила она, не отрывая взгляда от лежащих вокруг тел. Это место гипнотизировало её, забирало от нас. Я повернулся, чтобы идти.

— Минут пять, если бежать не очень быстро, — ответил Дейв.

Выстроившись цепочкой, мы побежали. Возле двух искалеченных трупов американских военных Дейв перешел на шаг. Я не особо разбирался в военной форме — как впрочем, и Дейв, хотя его отец работал консультантом во время Войны в Персидском заливе. Сложно сказать, кем они были — моряками или солдатами Национальной гвардии: в любом случае, свой долг они выполнили… Неожиданный долг…

С виду казалось, что здания на Мэдисон-авеню почти не пострадали. Снова полил дождь, но никто не жаловался. На пути нам попадались только разбитые и брошенные машины. Людей не было — мы наткнулись лишь на одно тело, но не стали останавливаться. Спасибо, что Дейв постарался пробежать от него подальше.

Когда я успел привыкнуть к трупам на улицах? Интересно, солдаты в Ираке или Афганистане тоже так быстро переставали считать смерть чем-то из ряда вон? Вряд ли. Все же там их окружала жизнь, люди — друзья и враги. И не скажешь, что хуже: ждать, что у любого прохожего может быть спрятана под одеждой бомба, которую он решит взорвать рядом с тобой, или оказаться на нашем месте: убегать от странных зомби, которые хотят выпить твою кровь. Я вспомнил про оставшийся в метро пистолет: может, надо было его взять?

С Мэдисон-авеню мы свернули на Сорок девятую улицу. Наконец-то наши мечты сбылись! Посреди улицы стояли четыре пожарные машины с включенными мигалками, на проезжей части и тротуарах выставлены защитные барьеры… Но через мгновение наступило горькое разочарование. Людей не было: ни полицейских, ни пожарных, ни обычных выживших. Не было даже мертвых.

И все равно, так хотелось, чтобы кто-нибудь вдруг подошёл, положил руку на плечо и сказал: «Эй, чего встали? А ну-ка марш в метро ко всем остальным! Чего вылезли на улицу? Все сидят по убежищам». Ведь на экскурсиях нам рассказывали, что в Нью-Йорке более десяти миллионов жителей, а вместе с пригородами — все двадцать. А мы по дороге до вокзала видели не больше нескольких сотен.

Мы обогнули первую пожарную машину — внушительную, с длинными лестницами, выдвигающимися сзади, — и подошли к автобусу Федеральной Спасательной службы Нью-Йорка: координационный центр был напичкан оборудованием не хуже космического корабля — через открытые задние двери виднелись компьютеры, терминалы связи и другие штуки, о назначении которых можно было только догадываться.

— Посмотрю, что там внутри, — сказал Дейв и полез в кузов.

Анна и Мини отошли от машин и спрятались на крыльце Рокфеллеровского небоскреба метрах в двадцати от нас.

Дейв прошел по салону автобуса, уселся на водительское место и стал ловить радиоэфир. Мне показалось, что где-то вдалеке стреляют, но я не был уверен — мешали щелчки радиоприемника и шум дождя. Радио молчало — только иногда прорывались какие-то странные звуки, похожие на стук дятла, и ещё странный треск — так обычно дети изображают пулемет, когда играют в войнушку.