Одиночка - [9]
Можно мне вас кое о чем спросить. Мисс Мартин.
Энн Мартин (кладет бумаги Смиту на стол). Конечно, мистер Смит.
Смит (ждет стоя, пока жужжащая динамка в го-лове снабдит его током для выхода в эфир со следующими позывными). Поедемте со мной на пару дней за город. (Рот у Энн Мартин открывается и закрывается.) Ну просто так, потоптаться среди полей и рощ.
Энн Мартин. Ой.
Смит. По снежку бы погуляли. Смотрите, как хотите, конечно. Дело в том, что мне так и так ехать за город во вторник вечером.
Энн Мартин. Под Рождество.
Смит. Да. Мне придется изображать Санта-Клayca с подарками, и надо бы сперва, ну, хоть отведать деревенской тишины. Побродили бы под деревьями, среди скал. Не говоря уже о том, что у вас будет своя комната.
Энн Мартин. Мне надо у мамы спроситься.
Смит. Ладно.
Энн Мартин. А там гостиница.
Смит. Нечто вроде.
Энн Мартин (отголоски «EinekleineNacht—musik»), Это ж надо. (Руку, в поисках поддержки, кладет на стол Смита, плюхается в его кресло.)
Смит. Ну, мисс Мартин.
Энн Мартин. Прямо так вдруг. (Руки раскинуты по столу. Ее кораблик мал. Внимание и осторожность.)
Смит (на полстопы вперед, с оглядкой). Просто вот в голову пришло.
Энн Мартин (давая Смиту время подтянуть тылы). А как же мама…
Смит (еще на полстопы вперед). Так позвоните ей. (Энн Мартин смотрит на телефон.) С моего хотя бы.
Энн Мартин. Что ж.
Смит (тылы, тылы подтянуть). Но вы ж понимаете: мамы они мамы и есть, мисс Мартин. (Глядя в окно.) Наверное, тактичнее будет сказать, что вы поедете на дачу — с подружками там, все такое.
Энн Мартин. Ладно. (Набирает номер. Смит, подставляя спину, строевым шагом отходит к окну.) Мам, привет. Это я. Знаешь что. (Кисти рук Смита соединяются, переворачиваются так и сяк и соединяются снова.) Мистер Смит приглашает меня к своим друзьям, у них там вечеринка. (Тут микропауза, пока говорит мать: «Что, вечеринка, вот еще новости, за каким чертом ты ему сдалась на этой вечеринке».) Ну, надо будет кое-что застенографировать, а как же. (Смит у окна в некотором недоумении поворачивается.) Да за город. Нет, ну не одна, конечно. (Смит, доверчиво отвернувшийся к окну.) На субботу и воскресенье. Да. Ну мам, ну говорю тебе, я буду под присмотром. (Руки Смита снова смыкаются за спиной.) Да. Ну молодежь просто. Погулять, покупаться. Крытый бассейн в доме. Да так, все больше молодежь. Теннис. Очень богатые, влиятельные люди. Ну мам. (Руки Смита, расцепившись, падают по бокам.) Но у меня другого такого случая не будет. Из одежды, если что нужно будет, там дадут. Мам, пожалуйста. Ну не волнуйся. Да. (Руки Смита снова сцеплены за спиной.) Я позвоню тебе. Ну нашла о чем волноваться. Кому-то же надо верить, ну. (Руки Смита, расцепившись, падают по бокам.) Ну мам, ты хочешь, чтобы я до самой смерти так и корпела без всяких развлечений. Хорошо. О'кей, я позвоню. Пока, мам. Ну точно. Я обещаю. Пока. (Кладет трубку. Медленно обернувшись, Смит обозревает эту деловую девушку, свою скромную секретаршу.) Мистер Смит, вы, верно, слышали, это я с мамой.
Смит. Да.
Энн Мартин. Прямо не знаю, мистер Смит.
Смит. Что ж тут не знать. Берем машину. Прочь, прочь, подальше от этой финансовой жути.
Энн Мартин. О Господи. Мама убьет меня. Она ж выспросит, кого как звали. Потом начнет их в телефонной книге раскапывать. Звонить им примется, спрашивать, может, я там перчатки забыла или еще что. Мистер Смит, я боюсь.
Смит. Ну-ну.
Энн Мартин. Лучше я не поеду.
Смит. Свежий воздух. Никакой тебе городской грязи и сажи. Но если вы чувствуете, что каким-то образом вам это будет неприятно, что ж, тогда не надо.
Энн Мартин (крутнувшись во вращающемся кресле от Смита прочь на девяносто градусов). Ну вот.
Смит. Я вам ручаюсь.
Энн Мартин (на девяносто градусов обратно). Что значит ручаюсь.
Смит. Да не знаю. Сказал просто первое, что в голову пришло. Что тут скажешь.
Энн Мартин. Знаете, мне кажется…
Смит. Что кажется.
Энн Мартин (крутнувшись во вращающемся кресле от Смита прочь на девяносто градусов). Ой-ей.
Смит. В чем дело, мисс Мартин.
Энн Мартин (на девяносто градусов обратно). А в том, что, может, вы аферист.
Смит. Простите, не понял.
Энн Мартин. Может, там девиц целый выводок. Вроде этой мисс Томсон, которая ходила к вам домой. Или еще что-нибудь в том же духе.
Смит. Мисс Мартин, вы понимаете, что говорите.
Энн Мартин. Да.
Смит (нахлобучив свой недавно приобретенный шапец). Очень хорошо, мисс Мартин. Я могу и один поехать.
Энн Мартин (разводя в стороны ум и совесть). Невинная поездка за город. (Проворачивается в Смитовом крутящемся кресле, спиной к Смиту.) Нечего на меня давить.
Смит (взглянув на часы). Надо уже заказывать машину.
Энн Мартин. Я не поеду.
Смит. Но это ж глупо.
Энн Мартин. Я не поеду.
Смит. Но вы ведь уже у матери отпросились.
Энн Мартин (снова крутнувшись в кресле, к Смиту лицом). Нечего надо мной смеяться.
Смит. Ну хорошо, мисс Мартин, как хотите. (Подходя к телефону.) Закажу машину. И еще там кое-что надо согласовать. (Набирает номер. Последний поворот диска.)
Энн Мартин. Ладно. Поеду.
Смит (улыбка, теплая, как вечная весна). Мисс Мартин. Мне было бы жаль, если б вы не решились.
Энн Мартин. Ох, как бы потом мне не было жаль.
Роман Джеймса Патрика Донливи (род. 1926 г.) «Рыжий» является не только абсолютным шедевром черного юмора, но и одной из самых популярных и любимых книг Запада. Это — роман-поэма, роман-джаз, в котором грустная, словно взятая саксофоном нота, неожиданно обрывается и вместо нее раздается взрыв поистине гомерического хохота, трагическое и комическое тесно, как и в реальной жизни, сплелось в «Рыжем» в один поистине «гордиев узел», который на протяжении всего романа тщетно пытается разрубить его главный герой, «вечный студент и турист» Себастьян Дэнджерфилд.
Сборник представляет разные грани творчества знаменитого «черного юмориста». Американец ирландского происхождения, Данливи прославился в равной степени откровенностью интимного содержания и проникновенностью, психологической достоверностью даже самых экзотических ситуаций и персоналий. Это вакханалия юмора, подчас черного, эроса, подчас шокирующего, остроумия, подчас феерического, и лирики, подчас самой пронзительной. Вошедшие в сборник произведения публикуются на русском языке впервые или в новой редакции.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
От лука плачут. Это факт. Поэтому, когда в Покойницкий Замок вторгается банда лукоедов, помешанных на изучении человеческой физиологии, со своими дождемерами, экс-заключенными и ядовитыми рептилиями и начинает вести раскопки прямо в парадном зале, наследник Клейтон Клементин, носитель избыточных анатомических органов, тоже готов разрыдаться. Но читатели «Лукоедов» смеются уже тридцать лет. И никак не могут остановиться…Американо-ирландский писатель Джеймс Патрик Данливи (р. 1926) написал один из самых оригинальных сюрреалистических романов XX века.Комический эпос «Лукоеды» — впервые на русском языке.Дж.
Сборник представляет разные грани творчества знаменитого «черного юмориста». Американец ирландского происхождения, Данливи прославился в равной степени откровенностью интимного содержания и проникновенностью, психологической достоверностью даже самых экзотических ситуаций и персоналий. Это вакханалия юмора, подчас черного, эроса, подчас шокирующего, остроумия, подчас феерического, и лирики, подчас самой пронзительной. Вошедшие в сборник произведения публикуются на русском языке впервые или в новой редакции.