Одиночество волка - [10]

– Да так, вообще.

– Не грабил я никого! И не надо здесь!..

– Я вот тоже думаю, что нужно в прокуратуру по надзору обратиться, – сказала Агнесса. – А то ходят тут всякие, нормальным людям жить мешают. Военкоматы какие-то нам шьют.

– Военкоматы, да. – Круча внимательно посмотрел на нее. – Капитан Копейко там был.

– Я здесь при чем?

– Уволили его. И правильно сделали. Трусы не должны служить в армии. А он трус. Потому что отказался тебя опознать.

– А было опознание? – сглотнув комок воздуха, спросила Агнесса.

– Фотографию твою ему показывали.

– Как он мог меня опознать, если не было ничего?

– Не было. Но если на него надавить… Ладно, пойду я. – Круча стал неторопливо подниматься.

– Мы не при делах, – на всякий случай сказал Сафрон.

– Ялова тоже так думает. Если ты только сунешься к ней… – Круча нарочно замолчал.

Он не хотел сыпать угрозами в присутствии Агнессы. А они у него реальные. Уж кто-кто, а Сафрон знал это по себе.

– Ну, если заявы нет…

– Заявы нет. Но есть я. И дело ты будешь иметь со мной.

– Ух, как страшно, – съязвила Агнесса.

Но Круча лишь иронично подмигнул ей и ушел, оставил после себя запах дешевых сигарет и предчувствие скорой грозы.

– Зачем он про военкомат сказал? – спросила Агнесса.

– А чтобы страху на тебя нагнать и за жабры держать.

– Боялась я!.. Кто видел, как я стволы выносила?

– На этом и стой.

– Эй! – Агнесса подняла руку и щелкнула пальцами. – Двойное виски с содовой!

– И шлемку баланды, – добавил Сафрон.

– Типун тебе на язык!

– Типун тебе, сама знаешь куда. А насчет виски ты неплохо придумала.

– Кто такая Ялова?

– Я бы с ней развлекся, – ответил Сафрон.

Нет, не могла эта телка заявить на него. Слишком она пугливая для этого. А то, что Круче пожаловалась, так этот волчара без мыла в любую задницу влезет. Закрутил бабу, разговорил, вот она ему и ляпнула. Нет, не надо ее наказывать. А насчет ограбления неплохо было бы узнать. Класть он хотел на то, что думают о нем в мусарне, но не было у него никакого желания носить на себе чужую вину.

– Может, и Круча на нее запал? – вслух спросил авторитет у самого себя.

– А он что, не человек?

Сафрон пожал плечами. Человек он, этот Круча, или нет, но связываться с ним из-за какой-то бабы не хотелось бы. Марина правильно сказала, вокруг столько молодых и красивых, только успевай поворачиваться. Нет, не станет он предъявлять. Но разобраться надо.

Марина приоткрыла дверь, не снимая цепочки.

– А, это вы! – Она натянуто улыбнулась, открыла дверь и отошла в сторонку, пропуская Степана в дом.

– Как настроение? – спросил он, заглянув в гостиную.

– Хуже некуда.

– Понимаю.

– Кофе?

– Не откажусь.

Дверь в спальню была открыта. Степан заглянул и туда. Шкаф у стены, все вещи на местах. Следы преступления уничтожены, но вряд ли Марина сделала это из злого умысла. Золото не было застраховано, претензий на возмещение убытков не будет. А какой тогда смысл себя обворовывать?

Руки у нее уже не дрожали. На сей раз она не просыпала кофе мимо турки и конфорку зажечь не забыла.

– Извините, не удержался, заглянул к Сафрону на огонек, – сказал Степан.

– А зачем извиняться? – Марина настороженно глянула на него.

– Мне кажется, ему не понравилось мое любопытство.

– Думаете, он отыграется на мне?

– Я его предупредил. Если он хоть пальцем к вам прикоснется!.. – Степан затянул паузу.

– А он послушается?

– А зачем ему портить со мной отношения?

– А у вас отношения?

– Он закон нарушает, я его защищаю. Я волк, он заяц.

– Не похож он на зайца.

– Похож не похож, а все равно когда-нибудь допрыгается. Вместе со своей подружкой, – проговорил Степан.

Он ведь нарочно сказал Агнессе про военкомат. Капитан Копейко дал показания, даже опознал Агнессу, но потом вдруг резко пошел на попятную. Не было ее там, да и все тут! Понял, что могут возникнуть проблемы, и повернул назад.

Но на него можно было надавить. Агнесса должна это понимать и жить под напряжением.

Агнессу задело за живое, и Степан это заметил. Разволновался и Сафрон. Скорее всего, он тоже участвовал в нападении на украинский военкомат.

Но история с Яловой его не тронула. Ни малейшей искорки в глазах, которая выдала бы причастность к ограблению. Тревога – да, была. Но лишь из опасения попасть под раздачу без всякой на то вины.

– Вы ее в чем-то подозреваете? – спросила Марина.

– Не просто подозреваю. Я знаю. Не хватает доказательств.

– Это мне знакомо, – сказала она и вздохнула.

– Что знакомо?

– Когда не хватает доказательств и тебя подозревают в том, чего ты не совершала.

– Это вы о чем?

– Все равно ведь узнаете. Или уже?..

– Что уже?

– Моего мужа убил мой любовник.

Степан заинтригованно вскинул брови.

– Он хотел представить это как попытку ограбления, – продолжала Марина. – Но был свидетель, он его опознал.

– И почему не хватило доказательств?

– Потому что свидетель отказался от показаний. Его заставили это сделать.

– Кто?

– На него надавили. Возможно, вы знаете эту историю. Пантелей не просто преступник, он вор в законе.

– Пантелей?.. – Степан нахмурился.

Да, он слышал о таком персонаже, знал историю про убийство, которое тот совершил. Но опер мог сказать этой женщине и кое-что еще.

– Нет, он больше не в законе.