Одиночество-12 - [19]
Для того, чтобы познакомить свою новую пассию с высотами московского андеграунда, Матвей потребовал поставить «Мусорный ветер». (Ты же хочешь, крошка, услышать что сейчас слушают в Москве?)
На естественный отказ местного ди-джея, который и само слово «Крематорий» воспринял почти буквально, не поверив, что бывают такие группы, Матвей вытащил из кармана кассету и рубль, которые молча, со значительным выражением на лице передал ди-джею. Ди-джей был не в курсе завязывающейся интриги и кассету взял.
С девушкой Матвей не угадал. Зато угадал с песней.
В запасе у нас оставалось несколько минут. Потому что сразу после «Мусорного Ветра» к ди-джею подошли два накаченных аборигена, после чего ди-джей скомканным голосом объявил, что дискотека закрывается.
Я огляделся. Танцплощадка была окружена со всех сторон плотным колючим кустарником. За кустарником была высокая металлическая сетка, как на теннисных кортах. Выход из площадки был один. Через ворота. У ворот стояло человек десять-двенадцать. Рубашки у всех по туземной моде были завязаны узлом на животе.
У некоторых на руки были намотаны ремни. Другие поводили костяшками на сжатых кулаках, и было понятно, что у них в кулаках не резиновые эспандеры.
Один из наших попытался выйти, затесавшись в толпе. Он получил легкий толчок в грудь, и предложение подождать, «потому что надо еще поговорить». Предложению предшествовал специфический взгляд. Медленный равномерный оглядывающий с ног до головы. Неприятный взгляд.
– Да, ладно, – сказал трезвеющий Матвей. Их не так уж много.
Он посмотрел на нас испытывающим взглядом полководца перед битвой. Дискотека пустела на глазах. Процесс фильтрации заканчивался. Люди чувствовали надвигающуюся грозу и расходились быстрым спортивным шагом.
– Нас семь человек. У них ремни и кастеты, – безразличным голосом сказал Антон. Ножей, кажется, нет.
Я схватил за руку маленькую узкоглазую девушку, судя по майке с черно-белым Джоном Ленноном, не местную, и сказал ей, чтобы она срочно вызывала милицию. Девушка внимательно посмотрела на меня и, выйдя за ворота, побежала.
Через пятнадцать секунд площадка опустела совсем. Я посмотрел на лавки, стоявшие по краям. Под ними валялись окурки и конфетные фантики. Лавки были прикручены к асфальту. Отодрать их от земли, чтобы вооружиться, было невозможно. Аборигены зашли на площадку. Мы инстинктивно построились в полукруг плечом к плечу.
– Постойте, ребята! Давайте договоримся! – начал было Химик.
– Сначала мы тебя, волосатик, побреем наголо. А потом договоримся.
Один из дикарей, закончив возиться с входными воротами, – он их заматывал проволокой, засунул в рот четыре пальца и очень громко свистнул. Ничего не произошло. Группа варваров стояла метров в пятнадцати от нас, мяла кулаки, подкручивала ремни и не двигалась.
Антон решил взять инициативу переговоров на себя и подошел к группе, держа разведенные руки, как Христос из «Явления Христа народу», показывая этим свое миролюбие и безоружность.
Он не успел открыть рот, как был свален коротким прямым ударом в челюсть. А из-за разведенных рук он даже не смог заблокироваться.
В ту же секунду сзади нас послышался шум. Из-за сетки на кусты, сваливались новые люди. Они кряхтя, но ни говоря ни слова, вылезали из кустов, поднимались на ноги и бежали на нас. Размер туземного подкрепления я подсчитать не успел. Человек пятнадцать? В общем, мы оказались одновременно атакованными и с фронта, и с тыла.
Наш строй рассыпался. Драки не получилось. Получилось форменное избиение. Площадка пришла в движение. Все стали носиться по ней, как будто играли в какую-то игру вроде регби. Бегущих били руками и подсекали ногами, пытаясь свалить. Лежащих топтали.
Антона били шестеро. Он секунд двадцать держался на ногах, затем упал, но упал хорошо – в самый угол площадки, где развернуться нападающим было сложнее.
Мотя поступил гениально: он залез в кусты, еще стоя на ногах – разодрав себе колючками ноги вплоть до яиц, но сохранив при этом в целости все остальные органы. Несколько человек пыталось его оттуда выковорить, но без особого успеха. Матвей удачно отмахивался. Лезть за ним в кусты никто не хотел. Хватало и других мишеней.
Меня практически не били, так как я в силу своей комплекции не вызывал боевого задора у оппонентов. Я носился по площадке, уворачиваясь от ублюдков, случайно налетавших на меня, и получил только несколько скользящих ударов в челюсть и в грудь.
Незадолго до Коктебеля я прочитал «Стройбат». модного тогда Каледина. Меня потрясла сцена, когда две роты смертельно бьются между собой под звуки Girl, доносящиеся из радиодинамика части. Я представлял себе, как какой-то девятнадцатилетний парень в русской военной форме проламывает ломом череп другому парню в русской военной форме, а из динамика несется:
У нас все было крайне немузыкально. Тяжелое дыхание десятков бегающих людей, шуршащие звуки шагов, мягкие звуки ударов и иногда – отдельные короткие возгласы от боли с нашей стороны или деловитое «волосатика держи!», «рыжего сними с забора!» со стороны варваров. Впрочем, и сторон-то никаких не было. Все перемешалось.
По Стокгольму проносится волна похищений состоятельных людей. Однако внушительное богатство жертв – единственное сходство между ними. Детектив Ванесса Франк, несмотря на свое отстранение от службы, кидается в самую гущу событий. Ведь для нее работа – смысл жизни! Расследование приводит ее в далекую «Колонию Рейн», поселение на юге Чили, основанное беженцами из фашистской Германии. Но вскоре Ванесса понимает, что оказалась втянута в опасную игру, которую не в силах контролировать…
Хоррор-повесть «Тьма». Обычный вечер понедельника. Квартира. Муж и жена. Двое девочек. Семья готовится ко сну. Но внезапно бесследно пропадает супруга. А после и дочери…
Сдается просторная комната для одного человека. Лиза, девушка с тяжелым прошлым, не верит своей удаче, когда находит уютную комнату в красивом доме, еще и по разумной цене. Хозяева — добрая и приветливая пара. И все кажется идеальным, пока она не находит в спальне предсмертную записку. По словам владельцев, Лиза — их первый арендатор, а записка — ошибка или чья-то злая шутка. Вынужденная раскрыть секреты предыдущего жильца, Лиза сталкивается с происшествиями, которые не поддаются объяснению. Кто-то совсем не хочет, чтобы правда вышла наружу. Стены комнаты давят, загадки становятся все запутаннее, и Лиза уже не понимает, где реальность, а где сумасшедшая фантазия. Если эта комната уже забрала одну жертву, ей нужна следующая?
Во время ночной остановки поезда Катя просыпается в полном одиночестве. Пассажиры бесследно исчезли. Лишь горстка уцелевших встречается на ее пути. Им еще предстоит выяснить, что встреча не случайна. Но времени остается мало – нечто зловещее приближается. И оно голодно. Остросюжетный роман захватит читателя с самого начала и не даст перевести дух до завершения истории.
Полиция находит жестоко убитую Джоанну Бейли, а рядом с ней – ее сестру Сару. Та не может предоставить убедительное алиби; она психически нестабильна и страдает прозопагнозией – неспособностью различать человеческие лица. Все улики указывают на Сару, но она утверждает, что сестру убил неизвестный мужчина, вломившийся к ним в дом. Сара уверена, что кому-то было выгодно подставить ее и обвинить в смерти Джоанны. Но поверит ли полиция словам женщины, не различающей лица, страдающей приступами агрессии, зависимой от психотропных веществ и имеющей темное прошлое? Поэтому Сара должна найти преступника сама…
Сколько нужно времени, чтобы привычная жизнь разделилась на «до» и «после»? Сколько нужно времени, чтобы реальность разлетелась на осколки? Еще недавно Фиона Лоусон была обычной разведенной женщиной, жившей в собственном доме с детьми, над которыми они с бывшим мужем Брамом получили совместное опекунство. Теперь же в ее дом пытаются въехать незнакомые люди, а Брам бесследно исчез. Очевидно, что за мошеннической сделкой стоит Брам. Но что вынудило его внезапно пойти на такое преступление? И где он скрывается? Фиона начинает собственное расследование.