Один счастливый остров - [38]
На Бедде Густавсон широкополая соломенная шляпа, украшенная искусственным цветком, какого не найдешь ни в одной книжке по ботанике из собрания фрекен Густавсон. В вырезе белого купальника виднеется ложбинка между грудей, где кожа чуть высохшая, испещренная мелкими морщинками; светло-коричневые пигментные пятна разбросаны, словно островки на морской карте. Плечи чуть покраснели, несмотря на солнцезащитный крем.
— Так же и с Фагерё. Фагерё тоже… как бы это выразить… не взаправду. Все ведь знают, что в этой стране давно уже нет полицмейстеров. И кечи давно не ходят в этих водах. Но главное, что мы продолжаем верить в то, что и полицмейстеры, и кечи могли бы быть взаправду.
Хуторской вымпел на флагштоке хлещет из стороны в сторону, как хвост пасущейся лошади; мы слышим гул моря, мы слышим голоса птиц. И гул рефрижераторов слышится сегодня даже в Клосе, сегодня гул разносится над всем островом.
— Сил моих больше нет, гудит ведь денно и нощно, — сказала Советница супругу Ко-Дэ Матсону на кухне Вэстерграннаса и тут же осеклась, хотя на языке у нее явно вертелось что-то еще. Резким движением она захлопнула окно, громыхнув подпоркой.
Кухню в Вэстерграннасе отремонтировали, не жалея средств: оставили печную кладку, обнажили потолочные балки и дощатый пол. Рядом со старой чугунной печкой установили современную электроплиту со стеклокерамическим покрытием и духовкой. Раскладной стол в деревенском стиле сделан недавно, стулья и лавка куплены на аукционе — Советница их собственноручно ошкурила и отшлифовала. Дверцы холодильника, морозильной камеры и посудомоечной машины изготовлены из анизотропной стали. На стене над диваном тикают восьмиугольные часы «американской» модели, которые когда-то привез на Фагерё отец Советницы. На подоконнике цветут пеларгонии, бальзамин и фуксия. У выструганных по заказу кухонных шкафов дубовые дверцы.
Вкусно пахло утренним кофе.
Черная кошка с белой грудкой дремала на старом дровяном ларе у печки, зрачки сузились до предела, глаза цвета спелой облепихи лениво, но оттого не менее бдительно следили за Ко-Дэ Матсоном, который читал столичную газету, сидя за кухонным столом. Янне Почтальон только что принес газеты и пару писем. Ко-Дэ перевернул лист, бумага доверчиво зашуршала. Стенные часы тикали.
— Есть что новое в газете? — спросила Советница, снова присев к столу.
— Нет, все та же канитель.
Советница взяла в руки кофейник:
— Еще будешь? Осталось на глоток…
— Нет, спасибо.
Советница наклонила кофейник над своей чашкой, но вдруг остановилась; замерев, она смотрела на него, будто вдруг забыв, как наливают кофе.
— Господи Боже… сил моих больше нет… — прошептала она, сама не понимая, откуда взялся этот сдавленный шепот.
Кошка, которая принялась было вылизывать переднюю лапу розовым языком, замерла и подняла голову. Где-то в комнате прошелестела муха.
— Ты что-то сказала? — послышался из-за газеты равнодушный голос Ко-Дэ.
Первую полосу украшала большая реклама автомобиля: городской джип цвета «металлик» и надпись:
HONDA. The Power of Dreams[8].
Советница неотрывно смотрела на рекламу, читая «HONDA. The Power of Dreams» — раз, другой, третий, правая рука судорожно сжимала чашку, костяшки пальцев выпирали, изжелта-белые, бескровные.
Кошка не сводила с хозяйки облепиховожелтых глаз.
Советнице казалось, что в груди образовался плотный резиновый мячик: он раздувался, обжигал, душил ее. Она открыла рот. Она ждала собственного крика.
Ко-Дэ зашуршал газетой. Муха жужжала.
Советница не закричала. Она опустила кофейник на пробковую подставку. Заглянула в пустую чашку, подняла голову, огляделась по сторонам.
Советница встала из-за стола, не трогая чашек и блюда, не обращая внимания на крошки, усеявшие льняную скатерть в зеленую полоску. Обувшись и взяв сумочку, она вышла.
Лишь выехав на машине с парома в Эрсунде, она вспомнила, что забыла сообщить Ко-Дэ об утреннем звонке из банка с напоминанием о выплате по кредиту. Ну да ладно, подумала она и взяла курс на север.
— Может быть, худшее уже позади, — сказал полицмейстер Риггерт фон Хаартман. — Уже двое суток не было новых трупов, хотя морской патруль, пожарные и мы сами выезжали на поиски. Однако на праздники сохраним повышенную готовность… Последнее время… творился какой-то кошмар, черт знает что. Тела все хуже, они ведь пролежали в воде по две-три недели… Хранить их невероятно сложно.
— Могу себе представить.
— Нет, не можете, вы уж меня извините. Не думаю, что такое можно представить, не пережив. Заставляешь себя отвлечься, не думать о том, что когда-то это были люди. Просто делаешь свою работу…
— Но как вообще можно справиться с таким?
— Полиция должна осматривать тела, документировать то, что можно. Нам, конечно, предлагали помощь психолога, беседы…
Полицмейстер умолк. Он сидел в садовом кресле, положив левую ногу на правое колено, одна рука на левой лодыжке, другая на правом бедре, в ней бокал с виски.
— Но самое ужасное… — продолжил полицмейстер, говоря скорее с самим собой, чем с женщиной, сидевшей рядом. Взглянув на бокал, он снова умолк, словно перекатывая слова во рту. — На сегодняшний день в архипелаге Гуннарсхольмарна обнаружено девяносто четыре трупа, и еще около десяти найдены в других местах. Сначала, конечно, поднялся шум. Мы организовали рабочий центр в Тунхамне и потребовали прислать судмедэкспертов и криминалистов. Случалось, работали круглыми сутками… Журналисты прибывали толпами, даже из-за границы…
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
«Мех форели» — последний роман известною швейцарского писателя Пауля Низона. Его герой Штольп — бездельник и чудак — только что унаследовал квартиру в Париже, но, вместо того, чтобы радоваться своей удаче, то и дело убегает на улицу, где общается с самыми разными людьми. Мало-помалу он совершенно теряет почву под ногами и проваливается в безумие, чтобы, наконец, исчезнуть в воздухе.
Каждая новая книга Патрика Модиано становится событием в литературе. Модиано остается одним из лучших прозаиков Франции. Его романы, обманчиво похожие, — это целый мир. В небольших объемах, акварельными выразительными средствами, автору удается погрузить читателя в непростую историю XX века. Память — путеводная нить всех книг Модиано. «Воспоминания, подобные плывущим облакам» то и дело переносят героя «Горизонта» из сегодняшнего Парижа в Париж 60-х, где встретились двое молодых людей, неприкаянные дети войны, начинающий писатель Жан и загадочная девушка Маргарет, которая внезапно исчезнет из жизни героя, так и не открыв своей тайны.«Он рассматривал миниатюрный план Парижа на последних страницах своего черного блокнота.
Роман «Пора уводить коней» норвежца Пера Петтерсона (р. 1952) стал литературной сенсацией. Автор был удостоен в 2007 г. самой престижной в мире награды для прозаиков — Международной премии IMРАС — и обошел таких именитых соперников, как Салман Рушди и лауреат Нобелевской премии 2003 г. Джон Кутзее. Особенно критики отмечают язык романа — П. Петтерсон считается одним из лучших норвежских стилистов.Военное время, движение Сопротивления, любовная драма — одна женщина и двое мужчин. История рассказана от лица современного человека, вспоминающего детство и своего отца — одного из этих двух мужчин.
Йозеф Цодерер — итальянский писатель, пишущий на немецком языке. Такое сочетание не вызывает удивления на его родине, в итальянской области Южный Тироль. Роман «Итальяшка» — самое известное произведение автора. Героиня романа Ольга, выросшая в тирольской немецкоязычной деревушке, в юности уехала в город и связала свою жизнь с итальянцем. Внезапная смерть отца возвращает ее в родные места. Три похоронных дня, проведенных в горной деревне, дают ей остро почувствовать, что в глазах бывших односельчан она — «итальяшка», пария, вечный изгой…