Один рё и два бу - [37]

Когда они подошли поближе, они увидели, что это хижина, но дверь закрыта, а на ступеньках сидит женщина, вся съежившись в комок, запорошенная снегом.

При виде путников она вежливо подвинулась и сказала:

— Садитесь. С этой стороны ветер не так сильно дует. А перевозчика нет и нет. Я жду его с самой зари.

— Вернется! — сказал Рокубэй, искоса приглядываясь к женщине, и после недолгого молчания спросил: — Как же это вы, такая молодая и, судя по всему, из хорошего дома, очутились здесь совсем одна, и нигде не заметно ни ваших носилок, ни слуг.

— Нет у меня ни слуг, ни носилок, и все мое состояние в этом узелке, — ответила она. — Это очень печально, и не смею вас затруднять рассказом о моих горестях.

— Прошу вас, расскажите, — ласково сказал Рокубэй. — Когда поделишься своим горем с человеком, который искренне сочувствует вам, каждый несет лишь половину тяжести. Может быть, я сумею вам помочь.

— Еще и года нет, как меня выдали замуж, — начала свой рассказ женщина. — Вскоре после нашей свадьбы мужу пришлось по долгу службы сопровождать князя в его поездку ко двору правителя. Он обещал часто писать и надеялся скоро вернуться. Но вместо того вдруг неожиданно, среди ночи, меня разбудил его доверенный слуга и сообщил мне ужасную весть. Мой муж возбудил гнев князя, приняв прошение у крестьян одного из княжеских владений о том, чтобы снизили им налоги. Крестьян за их дерзость посадили в тюрьму и будут судить. А моего мужа без всякого суда, по одному приказанию князя, сослали на остров изгнания Садо. Остров Садо — край света. И еще слуга сообщил мне, что наше имущество будет конфисковано, а меня постригут в монахини. Мне показалось, что весь мой мир рушится и в осколках лежит у моих ног. Но я дочь самураев и с детства приучена владеть собой. Я не стала рыдать и рвать на себе одежду, как сделала бы какая нибудь простая женщина, а быстро оделась, собрали в узелок самое необходимое и незаметно ушла ш дому.

— Неужели ваш слуга отпустил вас одну и не пошел сопровождать вас, чтобы защитить от возможных опасностей?

— Зачем же мне подвергать его гибели? У него старая мать и малые дети. Я приказала ему остаться.

— Позвольте спросить, куда же вы направляетесь? — сказал Рокубэй.

— В страну Этиго, к острову Садо.

— То, что я слышал об этой стране, — заговорил, вздохнув, Рокубэй, — наполняет воображение ужасом. Говорят, в тех краях зима длится пять месяцев и снег выпадает так обильно, что сугробы достигают крыш, и, чтобы пройти по улицам, в снегу прорывают туннели. Тростниковые крыши домов укрепляют большими камнями в защиту от зимних бурь. Люди там суровы и говорят на непонятном наречии. А по пути туда придется вам перебираться через высокие горы, где красный дым вздымается вблизи и вдали и постоянно дует великий ветер. Но, если преодолев все трудности, вы достигнете Этиго, все равно вам не поселиться на острове Садо, где живут одни только ссыльные и даже стражи при них почти потому что с этого острова никуда нельзя убежать, разве броситься в море и утонуть. А остров так суров и безлюден, что изгнанники от лишений теряют силы и умирают.

— Я это знаю, — сказала женщина. — Но я поставлю шалаш на морском берегу и день и ночь буду смотреть на запад, туда, где лежит остров, постоянно покрытый густым белым туманом. Мне говорили, случается, что луч солнца прорезает тучи, туман откатывается в сторону, будто занавес, закрывший край света, и тогда ненадолго можно увидеть вдали покрытые снежными шапками белые пески побережья. И вдруг случится, что в такое мгновенье он выйдет из-за одинокой сосны и я увижу его.

— На таком расстоянии едва ли вы сумеете его различить, — сказал Рокубэй.

— Но я буду думать, что это он, — ответила женщина и вдруг зарыдала, закрыв лицо рукавом и кусая его край. Но, тотчас овладев собой, она спросила: — Что же вы посоветуете мне делать? Если перевозчик придет не скоро, я, даже перебравшись на тот берег, не успею до ночи дойти до какой-нибудь деревни.

— Глубоко сочувствую вам, — сказал Рокубэй, — и постараюсь вам помочь. Перевозчика нет, но вон я вижу его плот и шест лежит рядом. Если хотите, я переправлю вас на другой берег. Течение реки быстрое, и переправа трудна и опасна. Но я человек опытный. Доверьтесь мне!

Женщина вскочила, подхватила свой узелок и первая прыгнула на доски плота.

— Жди меня здесь, — шепнул Рокубэй и побежал за ней.

Со своего места на ступеньках хижины Мурамори смотрел, как ловко управляется Рокубэй с шестом и уверенной рукой ведет плот. Вот они перебрались через реку. Вот Рокубэй, взяв узелок из рук женщины, помогает ей вскарабкаться на скользкий берег, вот он повернул и уже плывет обратно. А женщина, вместо того чтобы идти дальше, бегает по берегу, протягивая руки, и что-то кричит. Ветер относит ее слова в сторону, и не поймешь, жалуется она, проклинает или просит о помощи.

Плот пристал к берегу. Рокубэй опять привязал его, положил шест рядом и подошел к Мурамори.

— Посмотрим, что нам досталось! — весело сказал он и бросил на ступеньку узелок. — Развязывай, у меня руки застыли.

В узелке оказалось немного еды, старинное зеркало в лаковой коробке, наверно свадебный подарок мужа, и пара теплых носков, а в одном из них — свернутый в комочек платок с завязанными в нем деньгами.