Один поцелуй - [23]

— Завтра утром. Но малыши останутся здесь еще на недельку или около того. Нужно убедиться, что у них все в порядке. Так что большую часть времени я все равно буду оставаться здесь. Ну, хватит обо мне. Расскажи лучше, как вы провели ночь с детьми… И как вам с Коном удалось не выцарапать друг другу глаза.

Сабина знала, что следует отделаться шуткой и постараться незаметно сменить тему разговора. Но щеки ее сразу же зарделись от смущения.

— С детьми мы управились быстро. Кон угостил их воздушной кукурузой и рассказал сказку, и они без лишних разговоров пошли спать.

По ее напряженному голосу Чолли поняла, что затронула не самую приятную для Сабины тему.

— Бина, с тобой все в порядке? Что-то случилось ночью?

— Ничего, — поспешно ответила она и тут же поняла, что врать выше ее сил. Правда или, по крайней мере, та ее часть, которой она готова была поделиться, выплеснулась из нее, как внезапно обрушившийся на землю ливень. — Нет, это не так. Кон стремится возобновить наши отношения. Он буквально преследует меня. А я… я не знаю, чего хочу. Я боюсь снова его потерять. Это было так тяжело тогда, в первый раз.

Лежа на подушке, Чолли в изумлении подняла брови.

— Вот это сюрприз! Я думала, что между вами все кончено.

— Я тоже так считала, — ответила Сабина как можно непринужденней. — Но стоило ему поцеловать меня, как я поняла, почему отвергла Марка.

— Ты все еще любишь Кона, — без тени сомнения в голосе произнесла Чолли.

И Сабина не стала отрицать.

— Да, похоже, что в жизни мне уготованы одни страдания.

— Необязательно. Если он любит тебя, а ты его…

— Но он-то меня не любит! По крайней мере, он никогда не признавался мне в любви. Честно говоря, я не уверена, знакомо ли ему это слово — любовь. Кон просто меня хочет и стремится возобновить отношения. А это отнюдь не признание в любви.

Она думала, что сможет держать себя в руках, но вдруг разрыдалась. Смущенно улыбаясь сквозь слезы, Сабина почувствовала, как сжимается ее сердце при виде молодой мамы и малыша.

— Я хочу жить так же, как ты, Чолли. Хочу выйти замуж и родить ребенка. И чтобы рядом всегда был любимый мужчина. Но, боюсь, этого никогда не будет, потому что Кон слишком ценит свободу и плотские утехи с другими женщинами.

— Но тот факт, что он не признается тебе в любви, вовсе не означает, что Кон даст тебе так просто уйти от него после Рождества, — предположила Чолли. — Он изменился, Бина. Разве ты не заметила этого? Он совсем не тот, что был десять лет назад. Он… не знаю, больше тянется к семейному очагу, что ли…

— То же самое говорила Бетти, — подтвердила Сабина. — Но я сама этого не вижу. Он такой же бабник, как и раньше.

— В отношениях с тобой, глупая. Только в отношениях с тобой и ни с кем другим. Посмотри, разве он покидает ранчо, как раньше? Разве болтается в городе, чтобы подцепить подружку?

— Нет, но…

— Никаких «но». Он давно уже не бабник. Взгляни правде в глаза. Он просто втюрился в тебя по уши. Ни для кого, кроме вас двоих, это не секрет. Он же не может отвести от тебя глаз, когда вы в одной комнате.

Ох, как хотелось бы поверить в это! Но тогда, десять лет назад, ей тоже казалось, что Кон любит ее всем сердцем. А затем она застала его с другой женщиной.

— Не знаю. Все так запутано. Я ни в чем не могу быть уверена.

— Тогда возьми и прямо спроси его, что он намерен делать, — сказала Чолли. — В конце концов, мы живем не в викторианскую эпоху и ты имеешь право знать, собирается ли он просто позабавиться или намерен связать с тобой свою жизнь. Конечно, он может и сам толком этого не знает, но, по крайней мере, тебе будет от чего отталкиваться при принятии решения…

Это был хороший совет. И чем ближе Сабина подъезжала к ранчо, тем он больше ей нравился. Действительно, почему бы не спросить Кона? Времена, когда девушки сидели и ждали, когда мужчина проявит инициативу, прошли. Она его сейчас разыщет и потребует немедленного ответа на все свои вопросы.

С решительным и несколько воинственным видом Сабина вошла в дом, но там не было ни души. Удивленная этим, она громко позвала:

— Эй, есть тут кто-нибудь?

— Я здесь, — раздался голос экономки. — В кладовке.

Элис стояла там, держа в руках несчетное количество консервных банок. Некоторые из них готовы были вывалиться из рук. Сабина бросилась ей на помощь.

— Бог мой, Элис, что ты тут делаешь?

— Достаю рождественские подарки для соседей, — ответила та, ставя банки на стол. — Обычно я готовила джем, но в этом году решила сделать пикантный соус по собственному рецепту под названием «Вырви глаз». — Вдруг спохватившись, она удивленно спросила: — А почему ты так рано вернулась? Я думала, ты пробудешь у Чолли дольше.

— Не хотела утомлять ее, — объяснила Сабина. — И потом, мне надо поговорить с Коном. Ты его видела? И вообще, куда все подевались?

— Бог их знает. У каждого свои дела, свои секреты. Ну, ты знаешь, как это бывает перед Рождеством. К тому же без конца звонит телефон, все соседи интересуются, как там Чолли и малыши. И эти коммивояжеры, и…

Она бы так и продолжала, если бы Сабина не остановила ее, мягко переспросив:

— Так где же Кон? Он сказал, куда уехал? Его машины нет во дворе.