Один на миллион - [3]

Мисс Виткус открыла окно.

— Они приняли вас за мальчика, — крикнула она, когда птицы спорхнули вниз. — Такая же куртка.

Свежий воздух ворвался в легкие резко и безжалостно. Мисс Виткус наблюдала за ним, свитер топорщился на ее впалой груди. Он ничего не ответил, и она закрыла окно.

Наполнив кормушки и пройдясь газонокосилкой по лужайке, Куин вернулся к дому. Мисс Виткус стояла на пороге, ждала его. Беловатый пух у нее на голове, который и волосами-то не назовешь, напомнил Куину одуванчики. Она сказала:

— После работы я угощаю его печеньем.

— Нет, спасибо.

— Это входит в дежурство.

Пришлось зайти, но куртку он снимать не стал. Куртки у них с мальчиком были, как заметила мисс Виткус, совершенно одинаковые: кожаные бомберы с заклепками, отчего Куин походил на рок-н-рольщика, а мальчик — на суриката, вырвавшегося из капкана. В этой куртке Белль его и похоронила.

Куин ожидал, что окажется посреди кошек и носовых платков, но нет, жилище мисс Виткус было просторным и полным воздуха. На одном конце кухонной столешницы лежала стопка газет, но в остальном он сиял чистотой. Краны над раковиной блестели. Наверняка и участок возле дома когда-то выглядел не хуже, чем у соседей, — ровные дорожки, аккуратные клумбы посреди подстриженных газонов — просто с возрастом у нее кончились силы поддерживать порядок.

На столе две разнокалиберные тарелки, пачка маленьких крекеров в виде фигурок животных, колода карт и уродливые очки для чтения из аптеки. От стульев пахло полиролью с лимонной отдушкой. Он постарался представить, как мальчик чувствовал себя здесь.

— Говорят, вам сто четыре года, — сказал Куин, просто чтобы нарушить молчание.

— И сто тридцать три дня. — Она раскладывала крекеры по тарелкам один за другим, как раздают карты. Молока, похоже, не предвидится.

— А мне сорок два, — сказал он. — Для музыканта все равно что восемьдесят четыре.

— Выглядите старше, — она стрельнула в него искрой зеленоватых глаз.

В своем дневнике мальчик записал, как всегда, без единой ошибки: «Мисс Виткус дает НЕВЕРОЯТНЫЙ заряд вдохновения — она настоящая волшебница, и жизнь прожила просто ПОРАЗИТЕЛЬНУЮ!!!» В дневнике было исписано двадцать девять страниц, повседневная хроника чередовалась с короткими восторженными заметками о мисс Виткус, его новом друге.

— Вам кто-нибудь помогает? — спросил Куин. — Кроме скаутов?

— Меня обслуживает «Еда на колесах», — ответила она. — Я их стряпню расковыриваю и готовлю заново, выходит экономия на продуктах.

Она взяла крекер в виде динозавра.

— Это они привозят вместо десерта. — Она снова взглянула на Куина. — Ваш мальчик говорил, что вы знаменитость. Это так?

— Разве только в своих мечтах, — рассмеялся он.

— Какого рода музыку вы играете?

— Любую, кроме джаза. С джазом в крови надо родиться.

— Как Элвис?

— Именно.

— Ковбойские песни играете?

— Если хорошенько попросить.

— Мне всегда нравился Джин Отри. А как вам Перри Комо?

— Хоть Перри Комо, хоть Джин Отри, хоть «Лед Зеппелин», хоть реклама кошачьего корма. Лишь бы платили.

— Я никогда не слышала Эда Зеппелина, но рекламой кошачьего корма сыта по горло. — Она несколько раз моргнула. — Значит, на все руки от скуки.

— Поденщик, — сказал он. — Надо же зарабатывать.

Она опять взглянула на него.

— И все-таки вы талантливый.

— Я обыкновенный.

Что мальчик наплел ей? Куин чувствовал себя жуком на булавке под лупой.

— С семнадцати лет работаю без передышки.

Она не нашлась, что ответить, и промолчала.

— Гитаристом, в смысле. В основном я работаю гитаристом.

Снова молчание, и Куин сменил тему:

— Вы прекрасно говорите по-английски.

— А почему бы мне не говорить по-английски? Как-никак живу в этой стране сто лет. Чтоб вы знали, я была секретарем у директора школы. Академия Лестера. Слыхали?

— Нет.

— Как же, доктор Мэйсон Валентайн. Блестящий мужчина.

— Я учился в бесплатных школах.

Она теребила свой свитер, экспонат из сороковых годов с большими стеклянными пуговицами.

— На этих мальчиков совсем нельзя положиться. У нас же с ним были планы. — Она посмотрела на Куина.

Куин сказал:

— Постараюсь заменить его.

— Как вам будет угодно. — Она барабанила пальцами по затертой колоде карт, которые были несколько меньше обычных.

— Сын говорил, что вы показываете фокусы, — не удержался Куин.

— Но не бесплатно.

— Вы брали с него плату?

— С него нет. Он же ребенок.

Она надела очки — чересчур большие для ее лица — и поглядела на колоду.

Мальчик писал: «Мисс Виткус НЕВЕРОЯТНО талантливая. Она умеет делать так, что карты и монеты ИСЧЕЗАЮТ. А потом ПОЯВЛЯЮТСЯ снова!!! И улыбка у нее удивительная».

Да, именно так он выражался и в жизни.

Куин спросил:

— Сколько?

Она перетасовала карты, настроение у нее переменилось.

— Что ж, позабавлю вас, — сказала она c царственным пренебрежением. Каких только шарлатанов не повидал Куин в своей жизни, но эта старая карга была почище многих.

— Лишь бы фокус удался, — сказал он, посмотрев на кухонные часы.

— Вы спешите, — заметила она. — Все спешат.

Она перекидывала колоду из руки в руку не так эффектно, как ей казалось, но вполне впечатляюще.

— Летом 1914 года я сбежала из дома с бродячей труппой, тогда и освоила искусство престидижитации