Один - [14]

– Да кто ты такой?

– Не помню, – охотно откликнулся светлячок. – Попавшие в сети Хелль забывают свою земную жизнь, забывают близких, а иначе и существование стало бы мукой, хотя и без того в царстве мертвых несладко.

– А я думал, что тут вечный покой… – вкрадчиво продолжил Локи, – и вечная ночь без исхода и выхода.

Но душа оказалась прозорлива, тут же уличила:

– Неправда, великий ас, ты не о том хотел знать. – И снова вздохнула: – Ну, что ж, в благодарность за миг радости я выведу тебя отсюда! Более того… – докончить душа не успела: между искоркой и Локи, заслоняя точку света мелькнул силуэт.

– Кажется, кому-то из валькирий следует открутить голову, – в который раз планы Локи, только наладившись, срывались: существо, возникшее во мраке, заворочалось, примеряясь, как бы кого не задеть. Прошамкало:

– Ну, давайте знакомиться: кого еще зацапала старая ведьма? Ни черта в темноте не разберу!

Душа тихонько ахнула и сгинула, как не бывало. Локи подвинулся: незнакомец оказался каким-то угловатым и костлявым, заполнившим весь каменный колодец.

– Да ты-то кто? – Локи, стараясь не коснуться темной громадины, отодвинулся, прижавшись спиной к кладке.

– Я-то? Да я…

Ответить новый пленник не успел: Локи, вжавшись в стену, случайно задел потайной рычаг, в кладке обнаружилась и упала в пазы в полу дверь. Локи повалился от неожиданности на спину и зажмурился: следом в проем лезла здоровущая харя, украшенная рыжими усами и ярко пламенной бородой. Глаза чудища, каждое размером по спелому яблоку, чуть не лезли из орбит, но великан рассматривал что-то, что находилось у Локи позади.

– Это ж надо, какие малюпасенькие! – в восторге великан отшатнулся от проема, хлопнув в ладоши от изумления.

– Вот в этом твои ошибки, Локи, – ас поднялся на ноги, любуясь на целую стену: дверь так же таинственно встала на место, оградив и каменную клетку, и великана, и души-кровопийцы от великого Локи непроходимой скалой.

А что подумает Хелль, обнаружив, что пленник сбежал, на это Локи было чихать с высоченной сосны.

Глазки Локи масляно блестели. Приторная улыбка добра не предвещала.

– А вот и я! – Локи прищурился на онемевшее сборище цвергов: время, сделав петлю, выбросило Локи почти в том же самом месте пространства, где его подхватил временной поток. Цверги же, для которых прошли с исчезновения аса секунды, даже головы повернуть не успели. И теперь, обомлев от неожиданности, испуганно зыркали на разъяренного аса.

– Итак, – Локи поманил пальцем цвергов. – Как хотите: по одному вам головы поотрывать или своими ручонками себе экзекуцию устроите?

Цверги попятились, топча друг дружку. Те, кто поближе к устьям туннелей, ринулись спасаться. Локи набрал в охапку кучу маленького народца, поднял над собой:

– Видимо, сознательных среди вас нет? Придется потрудиться самому! – и размахнулся, собираясь швырнуть всю добычу на камни.

Цверги пищали, царапались. Некоторые от ужаса потеряли сознание. У туннелей – столпотворение: карлики, толкаясь и давя друг друга, мешали пробиваться в узкие норки сородичам. У каждого туннеля клубилась рыдающая, кусающаяся и озверелая толпа переполошенных цвергов. Карлики сплетались руками и ногами. Отрывали от выхода тех, кто успел просунуть голову или руку. Старались прорваться в первые ряды.

Локи (некоторые из цвергов просыпались между пальцев и попадали вниз, переломав кости) собирался вытряхнуть и остальных маленьких злодеев, доставивших столько неприятностей асу, как скала разверзлась. На пороге стоял седой горбатый старик, опираясь на посох.

Тотчас шум в пещере утих.

– Мотсогнир! Мотсогнир! – прошелестело восхищенно-почтительное.

– Отпусти их! – проскрипел прародитель цвергов.

– Еще чего! – возмутился ас.

– Отпусти! – потребовал цверг, наклоняясь, точно хищная старая птица. – Я заплачу!

– Чем же? – ожерелье уже давно лежало у Локи за пазухой, холодя кожу. – Что вы, жалкие мыши, можете предложить асу?

– Силу тьмы, – ледяной каплей ответ цверга. – Ты, не спорю, могуч, но асам неведом страх, незнакомы им и опасности. Однако ты сам сегодня убедился, что не так-то просто выжить, изменись слегка обстоятельства.

Мы же, подземный народец, и впрямь, ты верно, Локи, подметил, похожи на крыс. Однако ты встречал животных умнее и хитрее, чем крыса?

Локи наклонился, выпуская цвергов. Некоторые тут же попрятались. Иные были покалечены и могли лишь ползти, покряхтывая от боли. Но асу было не до них: Локи всегда считал, что, если что-то предлагают, сначала возьми, а потом рассуждай, где оно может пригодиться.

Но тайную мысль придержал при себе. Отвечал насмешливо, щекотнув Мотсогнира пальцем:

– А ты уверен, что твоя сила спасет тебя, если я захочу посмотреть, какая по цвету в твоих жилах кровь? И потом: сила тьмы – ее на зуб не попробуешь!

Мотсогнир промолчал, сверля аса взглядом.

– Хорошо, – решился, запуская руку в одежды. – Ты получишь и это. Пользы, правда, от пергамента, может, и немного, а, может, если звезды так сложатся, тебе посчастливится, – и с тем передал Локи потрепанную карту, добавив: – Я – стар. У молодых нет той хватки и той ненависти, которая живет в тебе. Цверги, настоящие герои, повывелись, поэтому я редко покидаю свое жилище. Говорят, что я уже умер, может, это и правда. Я не смогу. Не успею. Но тебе карту отдам – этот пергамент со священными рунами приведет счастливца к сокровищнице подлого Ангвари.