— Кэсси, даже здесь, под звездами, технического прогресса никто не отменял. Я позвоню тебе из машины. У меня есть телефон. Завтра жду тебя с Робом в гости.
— Пожалуйста, Грей, не пытайся купить расположение моего сына. — Кэсси не могла забыть об обещании Грея взять Роба в Мисандерстуд, навестить Джейка. Он сказал, что подождет с этим, но…
— Я не стану подкупать его, Кэсси. Не волнуйся, — пообещал он.
Грей стоял совсем близко. Его губы почти касались ее губ. Если он поцелует ее, она знала, что ответит. Кэсси боялась пошевелиться. Грей словно загипнотизировал ее.
Попыталась вдохнуть, но обнаружила, что не может. Еще немного, и… Но он поднял голову и повторил:
— Не волнуйся.
«Я все придумала», — решила Кэсси. Отрывисто кивнув, она повернулась и пошла к дому.
Грей всегда отличался благородством. Он никогда не пытался ее подкупить. В этом не было нужды, ведь она всегда питала к нему слабость. Доказательством служит тот факт, что сейчас именно он поступил разумно, отстранившись и тем самым предотвратив опасность поцелуя.
Собственная слабость была ей отвратительна, необходимо как можно скорее избавиться от этого недостатка. Правда состояла в том, что она не могла рисковать и вновь оказаться под воздействием обаяния Грея Александера.
Брак с Греем Кэсси считала поступком неблагоразумным. Он не принесет счастья ни ей, ни сыну. Она должна что-нибудь придумать, уберечься от беды.
Однажды спаслась бегством из Мисандерстуда. После разговора с Хью Александером. Что придумает он сейчас, когда Грей познакомит его с Робом, скажет о желании жениться на женщине из рода Праттов?
Эти мысли угнетали Кэсси. Особенно беспокоилась она о сыне, о его неизбежной встрече с Хью. Успокаивала себя тем, что, возможно, этого никогда не произойдет, так как она не собирается выходить замуж за Грея. Впрочем, Грей обещал дать ей немного времени.
До завтра она справится со своими эмоциями, придумает что-нибудь. И встретит Грея без страха снова оказаться в его объятиях. Это больше не повторится.
На следующее утро, едва забрезжил рассвет, Кэсси услышала тихий звук шагов на дорожке. Она медленно села в постели.
— Роб! — тихо окликнула она, удивляясь, почему ее любивший поспать сын уже встал так рано.
Она отодвинула штору и открыла окно пошире.
— Спи дальше, Кэсси, еще рано. Прости, что разбудил — приглушенный голос Грея нарушил тишину раннего утра.
Он стоял возле дома в одних черных шортах. На груди блестели капельки пота.
Она уже видела его таким однажды, когда они занимались любовью. Она крепко держалась за его широкие плечи, а он бережно уложил ее на мягкую траву и стал целовать, пока не довел до исступления.
Кэсси судорожно вцепилась пальцами в занавеску, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не закричать.
— Спи, спи, — тихо повторил он, словно ребенку, которого укладывают в постель.
Но сон ушел бесповоротно. Грей не во сне, а наяву стоял рядом. Он поселился по соседству, опять вмешался в ее жизнь.
Кэсси завернулась в простыню, встала с постели и отдернула штору.
— Грей, что ты здесь делаешь? — через силу выговорила она.
Он подошел так близко, что видно было, как тоненькая струйка пота на его груди стекает к низко спущенному поясу шортов, просачиваясь внутрь.
Она отвела глаза.
— Прости, Кэсси, — еще раз извинился он. Мягкий, хрипловатый голос будто проникал сквозь тонкую простыню, обволакивая ее тело. — В следующий раз выберу другой маршрут. Забыл, что не все встают в такую рань, как я.
— Я тоже рано встаю, — сказала она. — Но сегодня воскресенье, и не надо открывать магазин.
— Вы с Робом сегодня свободны?
Она закусила губы, плотнее натянула на себя простыню.
— Утром мы ходим в церковь. Всегда, по выходным. Это наша семейная традиция.
В детстве у нее не было настоящей семьи. И сейчас она почувствовала, что может потерять то, что у нее есть.
— Ты не против, если я украду оставшуюся часть дня?
Буду. И даже очень. Грей угрожает спокойствию, благополучию, всей ее жизни.
— Да н-нет, конечно, нет, — произнесла она, запинаясь.
— Неправда. — Он усмехнулся, протянул было руку, словно хотел прикоснуться к ней через открытое окно, но раздумал. — Не буду вас задерживать, пойду приму душ.
Кэсси посмотрела на покосившийся трейлер по другую сторону дороги.
— Не могу поверить, как ты собираешься жить в этой штуке, — в голосе ее чувствовалось беспокойство.
— Обижаешь, Кэсси, — отделался он шуткой. — Эта штука, как ты говоришь, — мой дом. Моя крепость.
— Но трейлер так наклонился, что можно скатиться с кровати. — Она крепко держала руками простыню, чтобы та не упала.
— Под ножками лежат бетонные блоки. Очень надежно. Изобретение мистера Мозера.
Грей с трудом сдерживал улыбку.
— Но ведь не мистер Мозер спит на этой кровати, не так ли?
— Точно, — согласился он. — Уверен, прошлой ночью мистера Мозера там не было. Я спал один. Как и ты, Кэсси.
Он положил руки на подоконник и подтянулся. Потом одной рукой приподнял ее подбородок, чтобы заглянуть в глаза. Его губы оказались совсем рядом с ее губами. Кэсси не знала, как себя вести.
— Трейлер меня вполне устраивает, Кэсси. То, что я из Александеров, вовсе не означает, что я должен спать на атласных простынях. — Грей перевел взгляд на хлопковую простыню, которая прикрывала ее тело. Кэсси стояла как парализованная. — Ну, я пошел мыться. — Он убрал руку с ее подбородка, отвернулся и пошел на свой участок.
