Но эти слова не удовлетворяли его, и тогда Кевин вспоминал еще одно слово — тайна. И тайну он имел в виду не всякую, а именно ту тайну, которая представлялась ему, когда речь заходила о старинных кладах, о волшебной лампе Аладдина и магических превращениях графа Калиостро. Эта тайна страшнее других, страшнее даже тех, которые сопряжены с убийством или внезапной смертью.
Фантазиям Кевина не было предела, и вскоре в его комнате скопилось с десяток игрушек, которые двигались по его желанию, управляемые на расстоянии с помощью пульта дистанционного управления. Родители были немало удивлены увлечением своего сына, но ничего не имели против.
— Это все-таки лучше, чем бесцельное шатание по улицам или сидение у телевизора, — говорила мама, когда он демонстрировал им какую-нибудь новую радиоуправляемую модель.
Со стороны своего старшего брата База мальчик частенько слышал упреки в том, что Кевин занимается ерундой вместо того, чтобы учить уроки. Сестра Сьюзен и братья Майкл и Фулер ничего не понимали в радиоэлектронике, поэтому они предпочитали не вмешиваться в дела своего брата. И Кевина это вполне устраивало.
Он закрывался в своей комнате, оставаясь наедине с любимыми игрушками. Кевин мог возиться с ними целый день, оживляя их и доводя до совершенства и зачастую отдавая им предпочтение перед своими братьями и сестрой, занятыми личными делами.
* * *
После того, как у Кевина произошли неприятности с бандитами Гарри Томсоном и Марвином по прозвищу Синий глаз сначала в коттедже Маккальстеров в городе Чикаго на Линкольн-стрит, а потом в Нью-Йорке, когда в этом городе-монстре Кевин опять повстречал этих же жуликов, родители, опасаясь за жизнь своих детей, решили переехать из Чикаго на юг страны, в небольшой городок Семпшир.
Хотя Гарри и Марвина посадили за решетку за ограбление и попытку убийства на долгие двадцать лет, супругам Маккальстер казалось, что их дети все еще в опасности.
Кевину ужасно не хотелось покидать насиженное место и своих старых приятелей по школе, но его отец Питер твердо решил переехать в Семпшир.
На новом месте Кевин стал учиться в привилегированной частной школе, за обучение в которой из зарплаты его отца высчитывали солидную часть денег.
Само здание школы было выстроено в начале века из красного кирпича и имело основательный вид, не терпящий никаких архитектурных изысков. Школа имела три этажа и треугольную крышу, покрытую коричневой черепицей. Вокруг здания росли старые липы.
Учеба в школе давалась Кевину без особых проблем, единственный предмет, с которым у Кевина были нелады — физкультура. В школе его прозвали Маэстро. Почему к нему приклеилась именно эта кличка, было непонятно.
Этот день ничем не отличался от других, таких же по-весеннему теплых и солнечных дней на юге. В школу Кевин ездил на велосипеде, как и большинство его сверстников, которые достигли двенадцатилетнего возраста. Эти поездки нравились мальчику, так как позволяли по дороге любоваться яркой природой Семпшира.
Неторопливо крутя педали, Кевин видел на обочине дороги воробьев, которые, открывая серые, как у мышей, спинки, зарывались в лунки из песка и млели на солнце. А потом, обеспокоенные чем-то непонятным, внезапно вскакивали и ожесточенно набрасывались друг на друга. Изрядно потрепавшись, они точно так же, без видимой причины, вдруг прекращали свирепый бой и враскачку возвращались к своим лункам.
На голых еще ветках акации чернели скворцы. Жизнь начиналась снова. Она ложилась пластами теплого воздуха на землю, она всходила шершавой молодой зеленой травкой, она разбухала почками, тяжелыми и клейкими, как сырой каучук.
Каждый день, отправляясь в свою новую школу, Кевин упорно ждал необычного. Необычное могло быть чем угодно — пожаром в школе, болезнью учителя или похоронами директора, взрывом бомбы в подвале или еще чем-нибудь таким, что освободило бы его от долгого сидения за партой и возвратило бы к любимым радиоуправляемым игрушкам.
Однако сегодня опять никакого чуда не произошло, и Кевин, припарковав свой недорогой «Роуд Мастер», со вздохом стал подниматься по центральной лестнице школы.
* * *
За учебой и работой в школьной мастерской день для Кевина промелькнул незаметно.
В три часа дня с ранцем за плечами он вышел из школы в приподнятом настроении. Маэстро получил сегодня зачет по одному из самых сложных предметов — химии. Положительная оценка льстила его самолюбию, ведь почти половина класса срезалась и будет вынуждена вместо вечернего боевика по 16-му каналу зубрить таблицу Менделеева.
Обгоняя Маэстро, пробежали ученики младших классов к своим скейтбордам, за ними неторопливо и гордо прошли старшеклассницы, громко разговаривая между собой о победах на любовном фронте.
Кевин уже сел на свой «Роуд Мастер», когда его окликнул подъехавший на великолепном спортивном велосипеде Джамал.
— Привет, Маэстро!
— Привет, Джамал!
— Рад тебя видеть.
— Я тоже.
Джамал, один из немногочисленных друзей Кевина, был негром с густой шапкой вьющихся черных волос и большими круглыми глазами. Одет он был в черные джинсы и яркий разноцветный шерстяной свитер, на ногах у него были белые кроссовки «рибок».
