Один день мисс Петтигрю - [19]
Мисс Петтигрю махнула рукой.
– Вот видите. Он даже не удосужился узнать, какие цветы вам больше нравятся. Вот если бы спросил, что ж, тогда я понимаю. В этом что-то есть. Но просто зайти в лавку и велеть завернуть себе букет, будто это пачка масла… Нет. Прошу меня извинить, но меня это никак не трогает.
– Вы совершенно правы, – признала мисс Лафосс. – Я никогда раньше об этом не задумывалась. Все так и есть. Истинные чувства мужчины видны в мелочах.
Она уронила розы на диван.
– О, – торопливо сказала мисс Петтигрю, – но цветы-то ни в чем не виноваты. Может быть, поставим в воду?
– Да. Сейчас принесу.
Мисс Лафосс нашла пустую вазу и вышла на кухню за водой. Мисс Петтигрю встала, подобрала розы и погрузилась в их прелестный аромат.
«Ах, – подумала она, – если бы какой-нибудь мужчина прислал мне букет алых роз, я расстелилась бы у его ног».
Мисс Лафосс вернулась с водой, и мисс Петтигрю рассеянно ткнула цветы в вазу. Они добавили к убранству комнаты еще один яркий штрих.
– Четверть третьего, – задумчиво сказала мисс Лафосс. – У Огилви начинается в пять, но пока еще мы оденемся и приведем себя в порядок. Лучше не медлить. Пойдемте же, вы поможете мне выбрать платье.
Мисс Петтигрю проследовала за ней в спальню. Небрежно брошенное «мы» продолжало звенеть у нее в ушах. Разумеется, речь шла не о ней; значит, за мисс Лафосс скоро зайдет кто-то еще. Но пока он (а в том, что гость ожидался мужского пола, мисс Петтигрю не сомневалась) не появился, она намерена была наслаждаться каждой проведенной здесь минутой.
– Сначала ванна, – объявила мисс Лафосс. – Я сегодня еще не купалась. Немного хорошего можно сказать об этой квартире, но вот горячая вода всегда есть. В предыдущей на это нельзя было рассчитывать, а я люблю залезть в горячую ванну. Я сначала, а вы потом, и тогда мы сможет выбрать ваше платье. Включите, пожалуйста, воду, а я переоденусь.
Мисс Петтигрю, как в тумане, вошла в ванную. Мисс Петтигрю, как в тумане, открыла краны. Мисс Петтигрю, как в тумане, разложила мыло и полотенца. Она явно неправильно расслышала. Что-то случилось с ее слухом. Даже если она расслышала правильно, слова все равно не так складывались в ее голове. Она стояла, глядя на потоки воды, и чувствовала себя опьяневшей. Не от вина, а от радости и ожидания. От возбуждения, подобного которому она не ощущала прежде ни разу. Мисс Лафосс была распущенной женщиной, а ей было все равно. У мисс Лафосс было по меньшей мере два любовника, и кто знает, сколько им предшествовало, – а ей было все равно. У мисс Лафосс был где-то припрятан ребенок, которому требовалась гувернантка. А ей было все равно.
«Мне все равно, – подумала мисс Петтигрю, – даже если детей окажется двое».
С этой мыслью она вышла обратно в спальню.
– Все готово.
Мисс Лафосс исчезла в ванной. Мисс Петтигрю внимательно оглядела комнату. В ней царил беспорядок. Чулки разнообразных расцветок паутиной оплели ковер. Нижнее белье выплескивалось из ящиков и ниспадало со спинок стульев потоками шелка и кружев. Платья боролись за место на постели.
«Так, так, – подумала прежняя, вчерашняя мисс Петтигрю, покачав головой. – Какая неопрятность! Какая невоспитанность! Беспорядок. Безразличие. Дурное воспитание. Спальня порядочной дамы не имеет права находиться в таком состоянии».
Впрочем, ее немедленно перебили.
«Какой прелестный разор! – подумала новая мисс Петтигрю. – Какая очаровательная легкость! Торжество небрежности. Не следить за порядком. Не подчиняться приличиям. Долой порядочность».
Даже если бы ей выпало работать у мисс Лафосс гувернанткой, мисс Петтигрю была вполне уверена, что ни при каких обстоятельствах мисс Лафосс не стала бы заходить в ее собственную спальню, чтобы проверить, достаточно ли в ней чисто и убрано. То, что на свете были такие люди, как мисс Лафосс, наполнило ее сердце восторгом. Она просто стояла посреди комнаты и сияла, пока мисс Лафосс не вернулась из ванной.
На ней не было ничего, кроме нежно-розового шелкового халата. Двигалась она небрежно, и полы его иногда расходились, предоставляя мисс Петтигрю наблюдать безукоризненно гладкую кожу прелестно выточенных ножек. Лицо мисс Лафосс приобрело легкий румянец. Горячий пар взбил ее волосы в мелкие кудряшки. Восхищенная мисс Петтигрю выдохнула:
– Какая прелесть.
– О, – улыбнулась мисс Лафосс. – Благодарю, очень мило с вашей стороны.
Она беззаботно сбросила халат и принялась выбирать, что надеть вместо него. Мисс Петтигрю тихо ахнула, заморгала, зажмурилась, потом снова открыла глаза. Мисс Лафосс ходила по комнате, ступая легко и непринужденно, вовсе не предполагая, что этим нарушала чей-то душевный покой.
Мисс Петтигрю укоризненно обратилась к самой себе.
«Виновата не она, а я, – подумала она строго. – Нельзя быть такой ханжой. В человеческом теле нет ничего неприличного. Не сотворил ли его Всемогущий Господь, так же как и, скажем, наши лица? Несомненно. Стал бы Он создавать что-нибудь, что не казалось бы ему достойным? Разумеется, нет. Не придумали ли мы одежду только под влиянием климатических условий? Именно так. Все дело в мысленном подходе, и мой до сих пор был глупым и узколобым. На самом же деле ничего более очаровательного, чем мисс Лафосс сейчас в этой комнате, я в жизни не видела».
Лондон, 30-е годы прошлого столетия. Своенравную мисс Гвиневру Петтигрю уже который раз увольняют с должности гувернантки. Из-за ошибки сотрудницы в агентстве по трудоустройству женщина приходит по адресу и становится горничной, а затем и компаньонкой молодой актрисы. Взбалмошная нанимательница вводит Гвиневру в блестящий театральный мир — и начинается такое! За один вечер мисс Петтигрю преображается из серой мышки в даму из высшего света, примиряет рассорившуюся пару и безнадежно влюбляется. Словом — мисс Петтигрю живет одним днем! Впервые роман был опубликован в 1938 году, и впоследствии несколько раз переиздавался.
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.