Один день из жизни самоубийцы - [12]

— В твоем случае таких найдется немало.

— Я сказал мысли, а не мнение.

— Ну так что? — не в силах больше терпеть воскликнула Алиса. — Может, стоит поучиться получать удовольствие от жизни, прежде чем глупо ее выбрасывать?

Аристарх тяжело вздохнул.

— Давай это будет план «Б», хорошо?

Алиса прикусила губу. Ее распирало от негодования, ей хотелось кричать что есть мочи, но в голове крутилась сплошная ругань, поэтому она молчала, злобно прожигая Аристарха взглядом.

— Неужели ты не понимаешь, жизнь — это все что у тебя есть, — снова заговорила она. — Откажешься от нее — останешься ни с чем. Смерть — не выход, смерть — это ничто. Ты уже ничего не сможешь ощутить: ни облегчения, ни избавления от страданий. И наслаждаться превосходством над обществом потребления ты тоже не сможешь. Ты лишишься не только того, что есть, но и того, что может быть, а это, согласись, гораздо больше, чем…

— Ты видишь вон ту звезду? — прервал ее Аристарх, указав куда-то в ночное небо.

Алиса попыталась проследить за его пальцем, но быстро потерялась среди мириадов тусклых огоньков.

— Д-да… да, вижу.

— В тот день, когда она окажется вон там, — палец юноши едва сдвинулся с места, — твои правнуки уже будут седыми стариками. Они проживут свои долгие жизни, полные побед и поражений, триумфов и разочарований, любви и страданий, тысячи раз изменят свое представление о жизни и о себе самих, а звездное небо над их головами останется прежним и продолжит молча наблюдать, как все то же самое делают их дети и дети их детей, снова и снова… Что такое одна жизнь по сравнению с вечностью, Алиса?

— Серьезно? — скривилась девушка. — Ты вот об этом размышляешь все время? Знаешь, в древности люди только тем и занимались, что падали ниц перед молнией, ветром, огнем… в общем, перед любым пустяком, природу которого не могли объяснить. Мне хотелось бы верить, что человечество благополучно миновало этот этап, но вот ты сидишь и млеешь перед несколькими шариками раскаленного газа, — большинство из которых, скорее всего, давно взорвались, — вместо того, чтобы обратить внимание на что-то действительно интересное. Осталось только постучать в бубен и воззвать к мудрости предков!

Аристарх отшатнулся, будто получил еще одну пощечину.

— Всю свою историю человечество искало ответы, глядя в ночное небо, — неуверенно промямлил он.

— О, не сомневаюсь, — быстро подхватила Алиса. Почувствовав, что Аристарх дал слабину, она насела на него с новой силой: — Но ты рано приписал себя к их числу. Ты ищешь оправдания, а не ответы. Тебя не устраивает действительность — и ты пытаешься убежать от нее, пытаешься подменить понятия, чтобы оправдать свой нигилизм, вместо того, чтобы по-настоящему разобраться в себе и в том, что тебя окружает.

— Не пытаюсь я ничего подменить…

— Ложь! — отрезала Алиса. — Разве не ты говоришь, что жизнь пустая, что она лишена смысла?

— И что? — пожал плечами Аристарх.

— А то, что это не больше, чем твои домыслы! Жизнь и мир вокруг — такие, какими ты хочешь их видеть. Ты отказывался от удовольствий, чтобы «не слиться с толпой». Ты искал во всем негатив, чтобы дополнить и без того унылую картину своего мировоззрения. Ты сам затравил себя до такого состояния, когда тебя воротит от всего вокруг. И мир здесь совершенно ни при чем! Есть масса способов наполнить жизнь, и тысячи людей подтвердили это на своем опыте. Посмотри хотя бы на них, — кивнула Алиса на ликующую возле сцены толпу. — Эти люди не истязают себя, не потакают угрюмым и апатичным мыслям, они нашли то, что им нравится, и получают от этого удовольствие. И уже одним этим они делают жизнь отрадней, хотя бы для тех же музыкантов, которым намного приятней играть для целой площади радостных фанатов. А знаешь, кто не делает жизнь приятней? Киники-мазохисты. Сначала они доводят себя до полного психологического истощения, а потом удивляются: как это кто-то может получать удовольствие от жизни? И, вместо того, чтобы найти источник проблем в себе, они начинают обвинять весь мир. Но это, как ты сам уже убедился, ни к чему не приводит.

«Это был лучший день в моей жизни, Алиса, и ты у меня его не отнимешь».

— И после этого ты говоришь, что я выдаю домыслы за правду? — Аристарх улыбнулся, но вместо привычного озорства эта улыбка излучала холод. — Уверен ты знаешь много историй со счастливым концом. О тех, кто стойко и мужественно держал удары судьбы, кто не сдавался, какие бы трудности ни встречал на пути, и всегда смотрел на мир с позитивом, делая жизнь окружающих отрадней, — Аристарх буквально выплюнул это слово. — Из этого ты заключаешь, что любой человек может найти в себе силы и пережить даже самую черную полосу своей жизни. Но это неверно. Большинство людей слабы и не могут долго бороться. Одни заканчивают свой путь в петле или на дне реки или еще где-нибудь вдали от любопытных глаз, потому-то ты никогда не слышала их историй. Другие забиваются в угол и влачат такое жалкое существование, что о них и рассказать нечего.

Я рад, что хоть кому-то в этой жизни повезло, но как это касается меня? Это ведь у них все хорошо сложилось, у них кровь наполовину разбавлена эндорфинами, так почему ты ждешь каких-то жизнеутверждающих порывов от