Одесса-мама: Каталы, кидалы, шулера - [11]

В том случае, если мент при обыске не находил табло, как ни старался, то ему все равно не составляло труда придраться к «нижней», но в этом случае выкуп составлял всего 200 тыс., или 1,3 доллара. Впрочем, случалось и так, что кидалу выкупать никто не собирался, если не было почина, но тогда менты могли поверить в долг, правда, смотря кто обещает. За хорошего работника мог заплатить сам бригадир, если ни у кого из звена денег не было, а вообще он в эти дела не вмешивался, предоставляя право решать все вопросы на местах звеньевым.

Когда к мирно дефилирующему менту подходил кинутый кидалами гражданин, мент мог внимательно выслушать рассказ о происшедшем, потом, не сходя с места, начинал задавать всякие вопросы, которые могли иметь отношение к делу. Этим самым он старался выиграть время, необходимое кидалам, чтобы передислоцироваться. После этого он наконец делает вид, что во всем разобрался, и начинает размахивать руками, проявляя активность, и позволяет потерпевшему отвести себя на место преступления, многократно сетуя по поводу того, что вряд ли он сможет чем-то помочь. Мол, кидалы очень хитры, и так как на рынке их очень мало («вывели в прошлом году...»), то отыскать преступника практически невозможно. Когда лох подводит его наконец к лотку, за которым произошло «ограбление», мент снова устраивает допрос, на этот раз реализатору.

Реализатор, как правило, отнекивается и орет, что ничего не знает, что он тут ни при чем, какая-то залетная попросилась постоять рядом за столом и выставить табличку. Реализатор и разрешил — жалко, что ли? Он и не думал, что это мошенница, так как не знал, что валюту нельзя менять у частных лиц, а кроме того, всегда полагал, что на рынке никаких мошенников, кроме самих покупателей, не имеется.

Потерпевший начинал доказывать, что-де полно на толчке мошенников и менял незаконных целая куча... На это мент несказанно удивлялся, разводил руками и требовал потерпевшего показать ему хотя бы одного. Естественно, таковых в поле зрения в данный момент не наблюдалось. Одновременно с этим мент без устали вдалбливал в голову потерпевшему истину о том, что в происшедшем тот виноват лишь сам. Доллары и прочую валюту менять у частных лиц запрещено, да к тому же руководство толчка каждые пять минут передает по трансляции предупреждения о том, что надо быть внимательными.

Мент старается вовсю, чтобы потерпевший не направился в отделение и не написал заявление. Он всячески его пугает последствиями. Менты прекрасно знают, что следует говорить в подобных случаях. Наименее информированные лохи всерьез полагают, что если воришку и поймают, то долларов своих ему все равно не видать — в наказание за незаконный обмен у него изымут всю сумму.

Но если клиент попадается настойчивый, тогда мент отправляется с ним в поход по рядам в надежде опознать лицо, которое кинуло потерпевшего. Так может продолжаться порой очень долго, все зависит от степени настыр-ности лоха и от степени интеллектуального уровня патрульного.

Если же мент начинает понимать, что путешествия в отделение не избежать, он подает условный сигнал бригадиру, а тот уже сам решает, следует ли передавать дело в «высшую» инстанцию. Если он приходит к выводу, что возврат необходим, то деньги потерпевшему возвращает из рук в руки звеньевой.

Однако возвраты происходят далеко не всегда. Наиболее «крутые» бригадиры, имеющие лучшие по сравнению с другими связи среди ментовского руководства толчка, идут на возврат только в том случае, если «терпила» (так на жаргоне кидал зовут разбушевавшегося потерпевшего) не утихомиривается и в участке. Дело в том, что вышестоящие менты тоже имеют неплохие шансы отговорить потерпевшего от написания заявления и отказаться от денег. Будучи более образованными и более сообразительными, чем их неотесанные подчиненные, они прекрасно знают, как убедить лоха покинуть и участок, и вообще рынок без всяких там ненужных претензий. В подавляющем большинстве случаев это имеет успех. Исключение составляют только кинутые «авторитеты» или городские «крутые». Тогда уж вопрос о возврате не ставится ни перед кем. Вполне возможно, что и самим кидалам придется доплачивать потерпевшему.

Существуют разнообразные варианты поведения ментов в случае конфликтной ситуации. Например, если патрульный вдруг замечает поднявшего кипеж посетителя, то он всегда старается исчезнуть с «поля боя» незамеченным, предоставляя кидалам самим выпутываться из конфликтной ситуации. Если его все же замечают и хватают за руки с требованием разыскать мошенника, он начинает выкручиваться, произнося фразы типа: «А где же я вам его найду? Самим смотреть надо было!» Но тем не менее он понимает, что хотя бы от формального участия в поисках отказываться не имеет права.

Другой вариант: кидалы «прощелкали» появление мента, и «действо» произошло прямо на его глазах. Тогда он преображается и, словно орел за кроликом, бросается за «нижним». Впрочем, все это бутафорские приемы, рассчитанные исключительно на зрителей. Кидалам нечего опасаться его вмешательства, наоборот, в случае непредвиденных обстоятельств он может здорово выручить. Кидалу ему ловить никак нельзя хотя бы потому, что от этого зависит наполняемость его собственного кармана. Ведь часть добычи, помимо всяких штрафов с кидал, причитается и ему. Но основная причина иная: если он выловит конкретного человека на глазах кинутой этим человеком жертвы и та ненароком, невзирая даже на то, что ей вернули деньги, захочет все же накатать заявление, то пойманный ментом мошенник обречен на срок. Этого кидалы менту не простят, невзирая ни на какие оправдания.