Одержимый волшебством. Черный Трон - [8]

Поль обратился к Нарфу — невысокому худому усатому пареньку, он шел в самом конце, замыкая шествие.

— Приветствую вас, — сказал он.

Правая рука человека описала едва уловимую полуокружность, когда он оглянулся на голос.

Так случалось довольно часто, едва столкнувшись с проявлениями Магии, внутреннее зрение Поля рефлективно включалось в игру. Он увидел слабо мерцающую серую нить, которая, образовав петлю на конце, медленно двигалась к его голове. Он поднял руку со слабо пульсирующим родимым пятном и отбросил нить.

— Довольно! — крикнул он, — Или здесь так принято отвечать на приветствия путника?

В глазах, смотрящих на него, промелькнул испуг, смешанный с уважением.

— Прими мои извинения, — произнес паренек, — никто вас не знает, путники. Я только пытался защитить и обезопасить учителя. Я не думал, что встретился с братом по Великому Искусству.

— Теперь все в порядке?

— Вы направляетесь на Балкин?

— Да.

— Доложу учителю, он, без сомнения, пригласит вас составить ему компанию.

— Вперед.

— От кого передать приветствия?

— Я — Поль Детсон, а это — Маусглов.

— Отлично.

Он повернулся и бросился догонять своих. Поль и Маусглов последовали за ним.

Выглядывая из-за плеча ученика, Поль пытался рассмотреть волшебника, пока тот не обратился к нему сам.

Он был одет в голубые одежды, серая шаль укрывала его плечи, коричневый плед укутывал колени. По такому одеянию было очень трудно определить его размеры. Его облик производил впечатление хрупкости и крошечности. Его нос превратился в острый крючок, словно птичий клюв, бледные, почти прозрачные, глаза наполовину скрыли тяжелые складки век. Щеки и лоб старика были испещрены глубокими бороздами морщин, кожа свисала безобразными пористыми складками. Густые, длинные волосы старика отливали чернотой и напоминали парик, особенно в соседстве с абсолютно седыми, кочковатыми бровями. Руки старика скрывались под пледом.

— Подойди ближе, — прохрипел он, поворачивая голову и глядя из-под опущенных век.

Подойдя к старику, Поль невольно задержал дыхание, стараясь спрятать свое волнение.

— Детсон? Детсон? — повторял старик, — откуда ты?

— Замок Рондовал, — подсказал Поль.

— Я думал он пустует все эти годы. Кто теперь там лорд?

— Я.

Коричневый плед зашевелился. Сухая, темная рука с длинными узловатыми пальцами медленно выползла из под пледа. Так же плавно она двинулась к правому запястью Поля и застыла около рукава.

— Будь любезен, оголи свое предплечье.

Поль исполнил просьбу.

Два тощих пальца протянулись к руке Поля и прикоснулись к родимому пятну. Старик усмехнулся и поднял голову, внимательно разглядывая Поля, стараясь увидеть сквозь него.

— Все так, как ты сказал, — заметил он, — я ничего не знал о тебе, хотя теперь ясно вижу, что ты тоже обеспокоен томлениями Рондовала. Ты несешь печать его прошлого.

— Возможно, — ответил Поль, — а как ты узнал?

— Они окружили тебя, словно рой блестящих насекомых, — произнес Ибал, глядя мимо него.

Поль внимательно обследовал себя внутренним зрением, но кроме нитей заклинаний не обнаружил ничего, хоть отдаленно напоминающее нимб из насекомых.

— Я ничего подобного не вижу…

— Так и должно быть, — ответил колдун, — все твое постоянно с тобой, вероятно, очень долгое время — ты воспринимаешь все иначе, чем я. Если, конечно, ты вообще можешь обнаружить это. Ты ведь знаешь, как отличаются друг от друга восприятия и понимания колдунов, какое значение они придают разным вещам.

Поль нахмурился.

— Или нет? — спросил Ибал.

Не дождавшись ответа, старый колдун сощурил глаза и еще пристальнее стал вглядываться в Поля.

— Сейчас я не так уверен, — сказал он, — сначала я подумал, что дисгармония и беспорядок твоих светил лишь хитрая маскировка, но теперь…

— Моих светил? — переспросил Поль.

— Кто проводил твое обучение — и где ты проходил посвящение? — потребовали ученики колдуна.

— Я рос очень далеко отсюда, — ответил он, — там, где все вещи сделаны не так, как здесь.

— Ой, ты из Страны Безумия! Храни нас от Страны Безумия! Но… Ты не совсем дисгармоничен — любой с такой отметиной… — Он кивнул на предплечье Поля. — Должен обладать внутренним чутьем и подсознательным талантом к Великому Искусству… Очень интересно… Так… А зачем ты идешь на Балкин?

— Чтобы научиться… кое-чему.

Старый колдун снова усмехнулся.

— А я иду для самоуспокоения, — сказал он. — Зови меня Ибал. Если хочешь, составь мне компанию. Всегда хорошо иметь нового собеседника. Твой человек — не собрат по Великому Искусству?

— Нет, кроме того, Маусглов — не мой человек, он — мой товарищ.

— Маусглов, ты сказал? Кажется я уже слышал это имя раньше. Возможно, в связи с драгоценностями?

— Я — не ювелир, — поспешил с ответом Маусглов.

— Ладно, это все равно. Завтра я скажу тебе кое-что интересное, Детсон. Но мы до сих пор в полулье от места, где я хотел заночевать. Нужно идти. Поднимайтесь! Вперед!

Слуги подняли носилки и пошли вперед. Поль и Маусглов пристроились в конце процессии.

Они разбили лагерь среди руин, которые некогда были маленьким амфитеатром. Поль долго лежал с открытыми глазами, тревога не покидала его, он опасался возвращения зловещих сновидений. До сих пор он никому ничего не рассказывал, днем события ночи казались далекой сказкой. Но лишь только спускалась ночь и на лица людей ложились длинные ночные тени, лишь изредка разгоняемые вспышками костра, ему начинало казаться, что какой-то неведомый призрак влечет его в царство танцующих огней, завывающих ветров и жестокости. Он снова удивился значению и смыслу ночного кошмара, как будто рожденного больным воображением и поддающимся описанию лишь в терминах патопсихологии, и в то же время ясности и отчетливой связи ночных видений с реальностью. Его мысли медленно перетекли в другое русло, к недавним событиям в Рондовале. В тот же момент он погрузился в сон, и его засыпающий разум вновь поразился возможной связи между событиями.