Одержимые войной. Доля - [36]

Когда в его доме появилась Маша, он заранее был готов к тому, что наутро она навсегда исчезнет из его жизни под каким-нибудь благовидным предлогом. Но на следующий вечер она пришла вновь. И – более того! – проявила живой интерес не столько к нему, сколько к цветам. Это сначала ошарашило, потом даже взбесило. Он брякнул, что здесь не музей, и он не профессор ботаники. Невесть откуда вспыхнувшее раздражение захлестнуло его, и он сам сделал так, чтобы девушка развернулась и ушла.

Однако не прошло и двух недель, как они снова случайно встретились. На улице. Она заговорила первой. Он растаял и пригласил её «на чашку чая». Она ответила «с удовольствием», и с того дня больше не покидала его жилища. Они прожили вместе полгода, ни разу между ними не возникало ссор или размолвок. Спокойная и рассудительная, энергичная и деловитая, Маша взяла холостяцкое хозяйство в свои руки, и Андрей впервые за много лет ощутил, что может жить нормальной человеческой жизнью. Он стал приходить домой обедать, у него почти исчезли ароматические галлюцинации по ночам, он обрел сон и даже немного пополнел, приобретя вид мужчины. Перемену заметили товарищи-собутыльники и подначивали: мол, когда свадьба, и всё такое. А он отшучивался. В самом деле, какая свадьба? Девушка не просила. Просто пришла, верно, спасаясь от каких-то своих проблем, а он «надевать хомут» не спешил. Хоть здоровье как-то начало поправляться.

И вот опять… И уже не только запахи, но и звуки, и самая настоящая «живая картинка». И никак не вынырнуть из снов. Не отдаешь себе отчета в том, что спишь. Реальнее яви. И каждую ночь – в одно и то же место, на проклятый склон вонючего ущелья, в ту роковую ночь, когда…

– Ты ничего не делаешь самостоятельно. Только мой голос. Он защищает тебя. Тебе ничто не угрожает. Ты спишь глубоко и спокойно. Все твои сны под моим контролем…

…Лечиться, черт возьми! Раньше б высмеял себя за такую шальную мысль. Лечиться? У докторов?? Баночки, скляночки, пилюльки, примочки, притирания??? Да тьфу на вас сотню раз, кто такое предложит! Хоть и не косая сажень в плечах, а здоровья на троих хватит, ничем не болел, а что до ранения, так не у каждого ли мальчишки есть хотя б заветный шрам? Не все ль мужики хоть раз да поранились – кто ножовкой, кто топором, кто ещё каким инструментом? А уж солдату фронтовое ранение – что знак отличия. Не без ноги ж, при всех пальцах и не контуженный! А лишний шрам на теле сущий пустяк, на здоровье не скажется… И вот, поди ж ты, заело! Придётся что-то с собой сделать, раз такое… Кто знает, может, и впрямь жениться на Машке? В конце концов, не сопливый юнец, тридцатник скоро… Так что, как говорится, к терапевту, к терапевту!

Врачей Андрей недолюбливал с детства. Не из-за скептического отношения к медицине. Пожалуй, напротив, он считал ее искусством и уважал ее жрецов. Ученых – типа Коха или Пастера, о ком в детстве книжки читал. Да и отец, с которым, правда, мать рассталась уже давно, всегда подчёркивал важность роли врача в истории. Но современных врачей, изо дня в день по мелочам поправляющим ошибки природы, считал людьми неполноценными. С какой стати нормальному человеку придет в голову копаться в чужом дерьме, чтобы извлечь из него яйца глист? Тем более подозрительны были психиатры, психологи, сексологии, им подобные специалисты, интерес коих к предмету сального юмора в мужской компании, на его взгляд, отдавал извращением.

Но решился. Надоело. В городском штабе фонда ветеранов Афганистана и семей погибших, куда, бывало, забредал Андрей, посоветовали специалиста. Владислав Янович Беллерман принимал по направлению фонда в клинике на Берёзовой аллее раз в неделю с 15-ти до 19-ти. Время не самое удобное – нужно подменяться на работе, а это, как говорится, «минус деньги», но, раз уж решил… Андрей, скрепя сердце, взял направление, попросил Диму сделать звонок в кооператив. В своё время именно Дима устроил туда Андрея. Организованный несколькими «афганцами» кооператив за пару лет разросся до солидного предприятия. Председатель фонда ветеранов Афганистана Дима Локтев был одним из учредителей кооператива, «большим человеком», и его звонок существенно облегчал получение отгула. Здоровье здоровьем, а своих подводить не дело. Авторемонтный кооператив «Шурави» функционировал без выходных от зари до зари и не знал отбоя от клиентов. Рабочих рук всегда не хватало, а председатель кооператива друг и однополчанин Локтева Саид Баширов не спешил набирать новых людей. Подмениться нелегко. Обзванивая, кто мог бы выручить, в какой-то момент Андрей хотел было плюнуть: четверо подряд отказались выйти в его смену. Может, не идти к Беллерману? По крайней мере, пока. Но через полчаса после отказа один из отказавшихся, самый молодой, а потому самый жадный, передумал, и вопрос решился. Послезавтра Андрей отправлялся в корпус психиатрической клиники на Берёзовой на прием к этому…

– Тела нет. Чувств нет. Только мой голос…

Кабинет доктора Беллермана, как и весь корпус, был отделан гладкой белой синтетической плиткой. Перед дверью ни души. «Странно, – подумал Андрей, – никакой очереди. А Локтев говорил, что без направления попасть к нему на приём невозможно, – так занят». С первых слов Владислав Янович расположил ветерана к себе, «раскрутил» на откровенность, чего с Андреем давно не случалось. Крепкий чуть сутулый блондин с вьющимися волосами и серо-голубыми глазами, проницательно разглядывающими собеседника сквозь дымчатые стёкла изящных очков в никелированной оправе, доктор наук профессор Беллерман совершенно не походил на врачей, с которыми Андрею доводилось общаться прежде. Ни до армии, в детских поликлиниках, куда ходил после спортивной травмы, полученной в юности, ни на медкомиссии, ни в полковой санчасти, ни «на гражданке» никого подобного этому обходительному человеку, кому так к лицу белый халат, Андрей не встречал. Пытаясь разгадать его тайну, Андрей все более подпадал под его обаяние и к концу первой встречи, продлившейся более часа, почувствовал непреодолимое желание придти сюда ещё раз. Доктор поставил условие – не пропускать ни одной встречи в течение двух месяцев и установил график этих встреч: два раза в неделю в половине пятого. Вопросы с кооперативом Беллерман пообещал уладить за Андрея сам. Только к вечеру до изумлённого молодого человека дошло, что он согласился на все условия, даже не усомнившись в их правильности. Каким образом, например, Владислав Янович собирается улаживать дела с кооперативом? И не будет ли это означать новых проблем для него в дальнейшем – теперь уже по работе? Почувствовав поселившееся в душе Андрея сомнение, его развеяла Машка. Раньше такого себе не позволяла! Девушка сказала, что он дурак будет, если больше заботится о беспроблемном существовании на работе, чем о здоровье. Мол, всех денег не заработаешь, а здоровье одно. И нечего «антимонии разводить». Что такое эти самые «антимонии», Андрей допытываться не стал, молча согласившись, что пусть будет так, как условились, а там посмотрим. И уже после третьего сеанса Андрей почувствовал, что визиты к Беллерману стали насущной необходимостью, без которой он и жить-то едва ли сможет.