Одержимые - [3]
О бегстве нечего было и думать. Даже если бы Леа полностью контролировала свое тело… Заполненное людьми помещение в сотни раз предпочтительнее темной улицы, где в холодную ноябрьскую погоду никто из водителей и не подумает остановиться.
Пока Леа прислушивалась, как хватает ртом воздух, Надин, в голосе которой появились нервные интонации, стала требовать к себе внимания. Но Леа не была готова обратить внимание на кого бы то ни было в этом помещении. Страх, сковавший ее душу и тело, почти отнял разум, угрожая последнему полным уничтожением.
Потребовалось колоссальное усилие воли, чтобы как-то осмыслить то, что она только что видела. Всего лишь пара глаз — нет, даже этого толком не видела. Всего лишь впечатление, которое показалось знакомым. Рискнуть и взглянуть еще раз? Может быть, она обманулась? Такое случалось не раз за последние годы. Нужно всего лишь поднять голову, чтобы убедиться, что ошиблась. Тогда ее внутренняя система оповещения отменит чрезвычайное положение. Но инстинктивно Леа чувствовала, что на этот раз все будет иначе. Пока паника продолжала сжимать все ее тело, она ощущала знакомые до боли мурашки и потягивание, расползавшееся внизу живота. Несомненный признак того, что он действительно рядом.
«Я пропала!»
Эта мысль захватила сознание Леа, пробудив воспоминания о любовном томлении, которое предшествовало страху. «Еще раз этого я не переживу. Нужно срочно что-то предпринять, начать двигаться, закричать… Хоть что-нибудь! О Боже, что я делаю?» — Мысли Леа носились по замкнутому кругу до тех пор, пока она не приняла решение.
Когда рядом с ней возникла темная фигура, Леа сжала зубы с такой силой, что заболела челюсть, и беспомощно уставилась прямо перед собой. На лбу выступил пот, но она была не в состоянии поднять руку и отереть его. Уголком глаза она видела, что до него даже не рукой подать. Ближе. Гораздо ближе. Та ее часть, которую она научилась ненавидеть, рвалась преодолеть и эту дистанцию.
— Очень рад видеть тебя снова, — произнес он своим пленительным голосом.
1
Было еще не поздно, но сумерки опустились несколько часов назад. Они совершенно безжалостно и неожиданно окунули все во тьму. В этих восточных широтах между днем и ночью не было плавного перехода, который побуждал людей ускорить шаг и поспешить домой. Даже слабая сеть уличных фонарей не могла сдержать нарастающий голод темноты: каждый день отнимал все больше слабого дневного света, но в этом городе, похоже, никто особенно не старался приспособить уличное освещение к таким переменам. Все предпочитали, спотыкаясь, бродить по мрачным закоулкам и ломать себе шеи в снежных заносах.
Этим вечером, в первый раз подняв голову от книги, которую снабжала комментариями, Леа увидела черное окно, где отражался свет настольной лампы. Она озадаченно заморгала, потому что совсем недавно в окне были видны очертания дома напротив. Подавив зевоту, Леа потерла шею. Похоже, она была единственным человеком в этом городе, каждый раз удивляющимся тому, что прямо в центре, сидя в окружении широких улиц и домов, высотою более десяти этажей, можно разглядеть снаружи только отдельные размытые пятнышки света: лампы и свечи за оранжевыми шторами с коричневым рисунком да изредка — вспышки автомобильных фар в глубине переулков.
В этот вечер ко всему прочему звезды и месяц затмил падающий снег. Мгновение Леа наблюдала за игрой пушистых хлопьев, затем приоткрыла единственное окно в своей комнате и осторожно ощупала крючок на внешней стене. Ее пальцы тут же закололо от холода, и она была рада тому, что замерзший узел веревки, на конце которой висела матерчатая сумка, развязался легко. Она выудила завернутый в промасленную бумагу кусок сыра и пластиковую бутылку с замерзшим молоком.
Как бы холодно ни было снаружи, воздух в ее комнате едва не трещал от жары. Домоправитель, хозяин центрального отопления, живший в одной из этих бесчисленных клетушек, очевидно, любил, когда в комнате очень жарко. Поэтому Леа и сидела в маечке и пижамных штанах на пахнущем пылью полу и читала, в то время как ветер, сквозивший из щелей в раме, обдувал ее обнаженные плечи. Она уже свыклась с тем, что щеки горят в сухом, раскаленном воздухе, а ночью она просыпается в твердой уверенности, что уснула прямо в сауне.
Когда она рассказала об этом по телефону своей сокурснице Марле, та только холодно отметила:
— Ты ведь сама этого хотела. Зачем тратить время на Париж или Стокгольм, когда можно познавать дикую целину? Это ведь твои собственные слова, не правда ли? Когда я предупреждала тебя об этом, ты заявила, что любишь, когда тебе бросают вызов. Так пользуйся случаем.
Леа с трудом удалось сдержать язвительное замечание, но то, что подруга и не подумала ей посочувствовать, причинило боль, и этого нельзя было отрицать.
— Этот город и эти люди чем-то сбивают меня с толку, — произнесла она в надежде, что все же удастся выпросить у Марлы пару слов сочувствия.
Но Марла была безжалостна в своей чопорности.
— Ты никогда особенно не интересовалась тем, что происходит вокруг. Из всех людей, учившихся на литературном отделении, с которыми я знакома, ты больше всех погружена в мир книг. Чтобы ты обратила на кого-то внимание, этот кто-то должен написать историю о себе.
Время от времени в городке рождаются мальчики с ярко-голубыми глазами — верный признак того, что они одержимы демоном-волком. Давид отчаянно сопротивляется темным силам, которые, воцарившись в теле, пытаются завладеть и душой. Молодой человек больше всего боится, что Мета, девушка, которую он страстно любит, узнает его тайну. Давид разрывается между желанием быть с любимой женщиной и неудержимой тягой к своей стае. Но он может совладать с силами зла, и это вызывает ненависть вожака…
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.