Все собрались в назначенном месте, и жрец убеждал каждого по очереди:
— Никогда еще на долю города не выпадало такого счастья, о, мужи, как песня Корета. Пусть это тысячу раз будет безумным сном вдохновенного поэта. Мы сделаем из этого правду! Мы все должны поверить этому, и горе тому, кто будет сомневаться! Мы поверим, Фокида поверит, вся Эллада поверит и весь мир! Дельфы станут пупом земли, город этот станет священным! У нас воздвигнут храмы и святыни. Жрецы Дельфов будут первыми в мире!
— Разве нас касаются ваши дела? — воскликнул купец Архимен.
— Но разве эти дела и не ваши также? Сюда будут тысячами стекаться чужеземцы и не с пустыми руками! Вы будете жить во дворцах и держать рабов, как самые богатые афиняне! Счастье улыбается вам, вам стоит только протянуть за ним руки! И чтобы положить этому начало, я заявляю, что твердо верю в правоту того, что нам рассказывал пастух! — Я верю, как и ты! — воскликнул Дамасипп.
— И я также! И я! И я!
— Все мы верим!
И Дельфы поверили этому, и Фокида, и Эллада, и весь мир.
Таким образом, нечто великое создали два человека: вдохновенный пастух и хитрый жрец.
Но, конечно, был еще один человек, который этому не поверил, еще один, кроме упорного Гиркана, который, как богохульник, был свергнут со скалы Федриады.
Был еще один: поэт Корета. Правда, он ничего не говорил, но ведь он мог заговорить. Он действительно представлял собою некоторое неудобство.
Однажды утром его нашли на улице мертвым; между его лопатками торчал нож жреца.
Но кровь хороша, чтобы удобрить почву, на которой должны собирать жатву жрец и купец!
Дюссельдорф. Январь. 1901
