Одержимость смертью - [20]

— Согласен. Ему не составило труда схватить её. Дополнительная репетиция, когда все разойдутся.

— Вот именно. У него есть привлечения за жестокость, криминальная история, а все копы, имевшие с ним дело, говорят, что у парня взрывной характер — заводится с пол-оборота. И именно по этой причине он еще не на допросе.

— Но хоть Жабо и убили жестоко и, возможно, поддавшись импульсу, то Беата еще жива и удерживается где-то против своей воли, а для этого нужно уметь планировать. Хорошо планировать.

— Сейчас чертовски хорошо, что ты можешь думать, как коп, потому как я не уверена, что мой мозг работает на полную мощность. — Ева вышла из машины. — Мне нужно побыть дома. Нужно взять контроль над ситуацией. И, если ты не против, мне бы пригодилась помощь, чтобы проверить каждого в моем списке. Тех, кто знал Беату, учился и работал с ней. Соседей, друзей, тех, кто часто её видел. Ты хочешь то, что ты видешь или же тебе нужно увидеть это, чтобы захотеть.

— Давай имена, я начну проверку, но при условии, что отдохнешь. Час, — добавил Рорк, заметив, что Ева собирается протестовать. — Это не обсуждается.

— Мне просто нужно прочистить мозги. И я ужасно хочу есть, — призналась она. — Словно я не ела несколько дней, словно всё сгорело.

— Может, это побочный эффект одержимости.

— Не смешно. — Войдя в дом, Ева бросила быстрый взгляд на Соммерсета. — Baszd meg [3], — выпалила она и заметила, как расширились глаза дворецкого.

А затем, подозрительно отметила, что его губы изогнулись в неком подобие сдержанной улыбки.

— Вижу, вы расширяете свои познания в лингвистике.

— Это был не русский, — произнес Рорк, когда они поднимались по лестнице.

— Думаю, это венгерский. Эти слова просто пришли мне в голову, но, мне кажется, он понял, что я послала его ко всем чертям.

— Грубо, хотя и очаровательно. — Они вошли в её кабинет. — Ты, вставай, — Рорк пальцем ткнул на кота, развалившегося на Евином кресле для сна. — А ты ложись, — приказал он. — Дай мне свой список и я запущу проверку. — Рорк провел рукой по её волосам, стараясь не показывать своё волнение, — Как насчет пиццы?

— Я бы съела целую, — Ева опустилась в кресло. — Слава богу, что меня не тянет на тот борщ: уж лучше у меня будет черепно-мозговая травма, чем я стану есть свекольный суп.

Она вытащила записную книжку из кармана.

— Большинство имен здесь. Но мне нужно достать еще. Пибоди и Макнаб должны были пройтись по театрам, где Беата работала или могла работать, а еще мне нужны данные о соседях. Но это уже хорошее начало.

— Сначала еда, — Рорк направился на кухню.

Галлахад не стал прыгать к ней на колени, а просто сидел рядом и смотрел на нее.

— Я это я, — пробормотала Ева. — Я не она. Я это всё еще я. — А когда кот положил голову ей на ногу, Ева почувствовала жжение в глазах.

— Я это всё еще я, — повторила она.

Рорк вернулся в комнату с тарелкой на подносе.

— Я заказал целую пиццу, но для начала съешь вот это. И выпей обезболивающее. И не спорь, — предупредил он. — Сомневаюсь, что в последние пару часов ты смотрелась в зеркало, но, когда я приехал в морг, ты выглядела так, словно была одним из тех покойников. Ты поешь, выпьешь таблетку, а потом мы решим, что делать дальше.

Сказав это, Рорк повернулся к столу, сел за него и начал вводить имена в компьютер. Ева жадно ела.

— Боже, теперь намного лучше. Ничего не дрожит, — Ева вытянула вперед прямую руку. — Нет ни тошноты, ни дергания. — А затем вновь посмотрела на кота. — Он не идет ко мне на колени, даже ради пиццы. Он не уверен во мне. Думаю, чувствует, что что-то не так. Что со мной что-то не так. Как думаешь, сколько… — Ева не смогла закончить предложение.

— Всё будет хорошо, — Рорк поднялся и подошел к ней. — Мы сделаем всё, что нужно, а затем справимся и с тем, что случится потом. С тобой всё будет в порядке.

— Мне приходится жить с мертвыми, Рорк. Я не хочу говорить с ними. Я понимаю, какие это преимущества для копа из отдела убийств. Привет, соболезную, что тебе не повезло, но кто тебя убил? Ага, вот кто, хорошо, мы с ним разберемся. И так далее. Я не хочу так работать. Я не хочу так жить. Не думаю, что я справлюсь с этим.

— Тебе и не придется, — Рорк отставил поднос в сторону. — Я клянусь, мы найдем всё, что нужно.

Ева верила ему. Возможно, просто потому, что не было выбора, но она ему верила.

— В то же время… — Ева коснулась его руки, — ты можешь быть со мной? Мне нужно быть собой. Я хочу, чтобы ты прикосался ко мне — именно ко мне — чтобы я чувствовала то, что обычно испытываю с тобой. И знать, что и ты чувствуешь меня.

— Кроме тебя для меня никого нет. — Рорк опустился в кресло рядом с ней. — И никогда не было.

— Не будь со мной нежным, — Ева впилась губами в его рот, — возьми меня.

Ей были нужны его ищущие руки, его жадный рот. Ей нужно было чувствовать, ощущать вкус, испытывать боль, нужно было знать, что это её разум, её тело, что это именно её сердце бьется в унисон с его.

Любовь, темная и светлая, была силой, которую она черпала в нем.

Рорк стянул куртку с плеч Евы и расстегнул кобуру, в то время как его рот добрался до её губ. И эти руки, эти волшебные руки пробуждали в ней огонь, лихорадку, от которой кипела кровь. Пальцы Евы дотянулись до панели управления креслом, опуская его спинку, чтобы они могли лечь.