Одержимость - [57]

— Милая, я прощаюсь с тобой. Мой голос никогда больше не потревожит твои нежные уши. Но прежде чем уйти, я должна выполнить одну последнюю миссию… Я должна сдержать обещание, я должна сдержать клятву. Ты поймешь. Я знаю. Прощай, моя милая, жизнь моя, сердце мое. Помни одно: что бы я ни делала, я делаю ради тебя, только ради тебя…

Запись внезапно оборвалась, и Амрита так же резко вернулась к реальности. Она оставила магнитофон включенным, а сама отчаянно размышляла… Почему Минкс отправила ей запись сейчас? О простом совпадении не может быть и речи. Во-первых, это означает, что Минкс где-то поблизости. А раз так, то Ракеша похитила Минкс. Но — кровь? Ведь Ракеш больше и сильнее ее, неужели ей удалось с ним справиться? Мысли стремительно проносились в ее голове, словно лошади в бешеной скачке. Качество звука на кассете тоже казалось странным… профессиональным. Как будто запись была сделана в студии. Очевидно, Минкс записала кассету не здесь, не в этом богом забытом месте.

Вскоре должна была прибыть полиция. Магнитофон продолжал впустую крутить кассету. Амрита сжала пульсирующие виски и изо всех сил пожелала оказаться рядом с семьей. Они были так нужны ей сейчас! Она впала в полузабытье, но неожиданный звук вернул ее к реальности. Кассета уже довольно долго крутилась беззвучно, но вдруг послышался сдавленный мужской голос… Ракеш! Амрита тут же узнала его. Было трудно разобрать, что он говорит — слова звучали искаженно, бессвязно. Раздавались и другие звуки: кто-то двигал мебель, с шумом упало нечто большое и, очевидно, тяжелое.

Амрита изо всех сил напрягла слух. Он явно с кем-то спорил, ей удалось разобрать пару слов: «прекрати» и «сука».

Значит, жив… во всяком случае, был жив, когда Минкс записывала пленку. Амрита сначала обрадовалась, но напомнила себе, что все уже могло измениться. Раздался пронзительный скрип: чем-то царапали по твердой поверхности. Затем — снова ничего. Магнитофон прокручивал пустую пленку. Амрита дослушала до конца, с надеждой перевернула кассету и не останавливала, пока магнитофон не выключился. Другая сторона оказалась совершенно пустой, впрочем, в глубине души Амрита была к этому готова.

Полицейские удивились, когда она молча передала им кассету. Старший инспектор осмотрел послание и задал традиционные вопросы: «Как вы ее получили?» и «Когда ее принесли?». Амрита тусклым голосом пересказала утренние события.

— Вы ее слушали? — спросил полицейский.

— Да. — Она указала на видавший виды магнитофон.

— Чего хочет этот мужчина? — Инспектор поставил кассету на перемотку.

— Женщина, — мягко ответила она.

— Что?!

— На кассете говорит женщина.

Полицейский вскинул голову:

— Это что-то новенькое! Женщина! Должно быть, банда решила испробовать новую тактику. Они, очевидно, сменили стратегию. Не тревожьтесь, мы их возьмем. Они не одурачат нас подобными фокусами.

— Нет никакой банды. — Амрита с трудом сдержалась, чтобы не заорать. — Там одна женщина, одна-единственная.

Полицейский с любопытством обернулся.

— А вы откуда знаете? Почему вы так уверены? Эти люди — профессиональные похитители. Мы взяли их след. Они иногда меняют методы, только и всего. Но мы их поймаем.

Амрита ответила резче, чем собиралась:

— Эй, услышьте уже меня! Я знаю, что говорю. Я знаю эту женщину. Она не принадлежит ни к какой банде. Я ее знаю.

— Что?! — Полицейский взорвался. — Почему же вы нам раньше не сказали? Решили нас одурачить? Кто она? Что тут происходит? Позвольте, мадам, мы запишем ваши показания, а затем вам придется проследовать с нами.

Амрита не сдвинулась с места. Кассету перемотали, инспектор включил магнитофон, неотрывно следя за выражением ее лица. Сиплый голос Минкс снова наполнил комнату, Амрита сидела, опустив глаза. Когда Минкс замолчала, инспектор вынул кассету и обернулся к Амрите.

— Итак, эта женщина — ваш близкий друг. Будьте добры, сообщите нам ее имя и прочие данные… впрочем, прежде всего нам нужно установить связь… мотив. Откуда вы знаете, что именно она похитила вашего мужа? Я ожидал требований, угроз и тому подобного. Но она не сказала ничего… разумеется, если только вы с ней не в сговоре. Прекращайте этот театр и признавайтесь.

Амрита яростно затрясла головой:

— Нет, нет, нет! Вы несете чушь! Неужели для вас не очевидно, она — убийца! Вот! Слушайте, слушайте внимательно! — Она снова поставила кассету.

Инспектор выслушал последовавшие сдавленные звуки.

— Ничего не доказывает. Вы двое вполне могли все спланировать. Скажите, зачем? Ради денег?

Амрита не выдержалась и разрыдалась:

— Какой же вы идиот! Вы ничего, ничегошеньки не понимаете!

Инспектор резко оборвал ее:

— Мадам, я уже понял все, что хотел. Теперь пора понять вам. Сейчас приедет мой уполномоченный. Радиограмму в Дели мы уже отправили. Все свои объяснения приберегите до лучших времен. А я хотел бы уточнить несколько деталей. Имя вашей сообщницы… ее и ваши анкетные данные. Остальное расскажете в суде. С этого момента можете считать себя арестованной.

27

— Ну, давай. Я планирую поразвлечься с тобой.

Ракеш с презрением взглянул на свою мучительницу. Из-за грубого кляпа у него саднило во рту. Веревки глубоко врезались в запястья. Минкс стояла в паре метров от него, одетая, как обычно, в черное. Впрочем, на этот раз она пристегнула кобуру и добавила сапоги. Он не отводил взгляда, одновременно размышляя, насколько же она чудовищно отвратительна. К счастью, ее злобные глаза скрывали большие черные очки. Крошечный деревянный домишко, ставший его тюрьмой, ютился на горном уступе. Минкс привела его сюда, приставив между лопаток пистолет, и время от времени подгоняла, тыча дулом в спину.