Одержать победу - [47]

— Ага, испугался? — Голос прозвучал язвительно. Так куда лучше, чем разрыдаться у него на глазах. — А я ведь предупреждала, что затея с кольцами к добру не приведет!

Наступило молчание. Оба застыли неподвижно. Но вот Реймонд стремительно пересек крохотную кухню и ласково положил ладони на плечи Барбары.

— Я не допущу, чтобы это тебе хоть чем-то повредило, обещаю.

Захотелось высвободиться, слишком больно было ощущать его прикосновения, лишенные и намека на ту страсть, что свела их вместе.

— Не думаю, что тревожишься ты обо мне. Это ты загнан в угол, верно? Твой блистательный план обернулся пролив тебя самого. Интересно, какие алименты я могу из тебя выжать?

— Скорее всего, ни цента.

— Не зарекайся! — Барбара сбросила с плеч его руки и повернулась к нему лицом. — Если откажешься платить, я стану настаивать на супружеских правах и поселюсь в твоем доме!

— Отлично. Собирайся, — кивнул Реймонд, помедлив какую-то долю мгновения.

Барбара позволила себе чуть помечтать: вот она едет с ним домой, назад в тот дивный, залитый солнцем особняк. Или в отель в Майами. Куда угодно — ей все равно, лишь бы с ним.

Но ведь была эта пауза: Адамс заговорил не сразу. Почему? Потому что она ему не нужна. Он просто блефует — как при игре в покер или в «двадцать одно».

— Ладно, куда мне с тобой тягаться. Ты победил. — Барбара повернулась к собеседнику спиной, чтобы не встречаться взглядом. — Мне ничего не нужно. Пусть твои поверенные пришлют мне все необходимые документы, и я подпишу их — сделаю все, что скажешь. И языком трепать я не стану. Господь свидетель, я не желаю снова оказаться в центре внимания желтой прессы.

— Превосходно. — Похоже, он не собирался вдаваться в подробности.

Но почему гость не уходит? Он же получил то, за чем пришел. С какой стати он медлит?

— Кстати, Уилкинсон шлет тебе привет, — тихо проговорил Реймонд. — И еще огромное спасибо за ту кошмарную гавайскую футболку.

Барбара принужденно улыбнулась. Отсылая курку и деньги, она затолкала в пакет еще и футболку.

— Ему понравилось? Я подумала, что немного ярких красок в его бесцветной жизни не помешает. — Она глубоко вздохнула. — Может быть, тебе перед уходом стоит оставить мне адрес твоего поверенного — на случай, если у меня возникнут вопросы. — Если Адамс не воспользуется этим намеком, чтобы уйти, дело безнадежно.

— Сейчас напишу, — кивнул Реймонд, не трогаясь с места. — Уилкинсон, знаешь ли, горячо за тебя вступился. Сказал мне, что я обошелся с тобой по-свински. О чем я, разумеется, знал и без него.

Барбара упрямо смотрела в пол. Слезы жгли глаза, она панически боялась, что в любую минуту может бурно разрыдаться, словно обиженный ребенок, все-таки не удержалась и всхлипнула.

— Не надо, Реймонд. Разберись с этим делом сам, как считаешь нужным.

— Хорошо. Так я и сделаю. — Эхо его шагов отразилось от стен, и Барбара собралась с духом, понимая, что вот сейчас он переступит порог и навсегда уйдет из ее жизни.

И тут Реймонд прошептал ей на ухо:

— Что мне сделать, чтобы ты согласилась оставить все как есть?

Она задохнулась, затем подняла глаза. Должно быть, слух ее подводит: разве мог он сказать, что и в самом деле хочет сохранить этот брак!

Ладони Реймонда снова легли на ее плечи — мягко, почти робко.

— Для меня было настоящим ударом, когда Майкл во всеуслышание объявил о своем открытии, — тихо проговорил Реймонд. — Я никогда не встречал такой женщины, как ты, такой искренней, нежной, великодушной, и мне казалось, что я знаю о тебе все. А когда обнаружилось, что ты скрыла от меня такую важную подробность, я… словом, плохо это воспринял. Если ты умолчала о статье, какие еще тайны могут обнаружиться в твоем прошлом?

Барбара хотела объяснить, что больше никаких позорных тайн в прошлом у нее нет, но слова не шли с языка; она смогла только покачать головой.

— Я растерялся и вознегодовал, а разбираться времени не было, потому что ты сбежала. Только позже, после твоего отъезда, когда я поразмыслил обо всем хорошенько, то понял, в какую западню ты попала. — Адамс властно развернул ее к себе.

Неужели он и в самом деле все понял? Возможно ли, что он простит ей один-единственный неблаговидный поступок? Опасливо, страшась того, что прочтет в его лице, Барбара подняла глаза.

— Если бы ты мне не сказала, — продолжал Адамс, — в один прекрасный день тайное стало бы явным и тебе бы пришлось несладко. А если бы призналась заранее, все закончилось бы еще хуже.

У нее перехватило дыхание.

— Я прав, Барбара? Ведь нас связывает… нечто? Я не могу ошибиться — наши характеры подходят друг другу, словно два кусочка головоломки, а тела… То, что произошло в тот день, случается не с каждым, знаешь ли.

— Знаю. — Барбара протянула к нему руки — и в словах больше не было нужды.

Когда Адамс оторвался наконец от ее губ, то только для того, чтобы отвести ее в крохотную гостиную. Она устроилась на диване рядом с любимым и прижалась лицом к его груди, наслаждаясь ритмичным биением его сердца.

— Я повез тебя в горы, потому что ситуация стала невыносимой, я просто с ума сходил. Жить с тобой бок о бок в этом гостиничном номере — и при этом держаться на почтительном расстоянии — это же кошмар! — признался он. — Даже в ту первую ночь мне не хотелось с тобой расставаться. Сам не знаю почему.