Одаренная - [54]

Паскао широко ухмыляется.

— Отлично. Устроим им представление.

Я смотрю, как остальные бегут вдоль железной дороги сквозь завесу мокрого снега. Затем иду вглубь переулка, изучая здания вокруг. Все они старые и на них пол расщелин, куда можно поставить ногу, а чтобы было еще веселее, на каждой стене прикреплены ржавые металлические балки. У некоторых полностью разрушены верхние этажи и хорошо видно ночное небо. У других косые кирпичные крыши. Несмотря на все это я не могу отделаться от чувства предвкушения. Эти здания просто рай для Беглеца.

Я поворачиваюсь обратно в сторону станции. Там примерно две группы солдат, может больше. Несколько выстроились вдоль дороги в ожидании, винтовки на взводе, выкрашенные в черные полосы на глазах блестят от дождя. Я дотрагиваюсь рукой до лица, проверяя собственную маскировку. Затем надвигаю кепку на глаза. Шоу начинается.

Я легко нахожу опору для ног и быстро взбираюсь вверх на крышу здания. Каждый раз, переставляя здоровую ногу, я чувствую, как она соприкасается с искусственной пластиной. Металл обжигающе холодом, даже через ткань брюк. Несколько секунд спустя я оказываюсь за полуразрушенным дымоходом тремя этажами выше. Отсюда мне хорошо видно, что на улице, как я и ожидал, есть третья группа солдат на другой стороне станции. Я подхожу к краю крыши, затем бесшумно перепрыгиваю с одного здания на другое, пока не оказываюсь на вершине пологой крыши. Теперь я достаточно близко, что даже могу рассмотреть лица солдат. Я снова проверяю бомбу в кармане еще раз удостоверившись, что она сухая, затем поудобней устраиваюсь на крыше и жду.

Проходит несколько минут.

Я встаю, достаю пылевую бомбу и бросаю ее изо всех сил в сторону станции.

Бум. Она взрывается, поднимая огромное облако пыли, которая сразу заволакивает все вокруг. Я слышу крики солдат ядом со станцией, один из них выкрикивает:

— Там! Вниз три квартала! — Констатация очевидного, солдат. Одна из групп отделяется от других и спешит в сторону, где взорвалась бомба.

Я скатываюсь по наклонной крыше. Кусочки черепицы отлетают в разные стороны, падая вниз, но сквозь крики и звуки бега на улице я не слышу даже своих шагов. Крыша скользкая как мокрое стекло. Я набираю скорость. Мокрый снег, как кнутом, бьет меня по щекам, я группируюсь, скользя к краю крыши, и резко прыгаю воздух. С земли я, наверное, выгляжу как привидение.

Я приземляюсь на крыше соседнего здания, которое стоит прямо рядом со станцией. Солдаты по-прежнему в растерянности смотрят в сторону места, где взорвалась бомба. Я перемешаюсь в сторону, где крыша высвечивается уличным фонарем, и соскальзываю вниз. Я быстро приземляюсь на землю, от чего на тротуаре с тихим треском раскалывается лед.

— Следуйте за мной! — кричу я солдатам.

Они видят меня в первый раз, всего лишь еще один невзрачный солдат в черной униформе и краской на глазах.

— Нападение на один из наших складов. Возможно, Патриоты, наконец, показали себя. — Я поворачиваюсь к оставшимся двум группам. — Все. Приказ Коммандера, быстрее! — Я разворачиваюсь в противоположную сторону и бегу.

Как и ожидалось, вскоре я слышу за собой их шаги. Низа что эти солдаты не рискнуть ослушаться приказа коммандера, даже если это означает оставить станцию без охраны. Кажется мне начинает нравится железная дисциплина Республики.

Я продолжаю бежать.

Когда я увожу солдат через четыре или пять кварталов, мимо пыльного облака и нескольких складов, я резко забегаю в узкий проход. До того, как они успевают завернуть за угол, я бегу в сторону одной из стен на аллее и за несколько шагов до нее прыгаю и хватаюсь за торчащие кирпичи. Руки выстреливают болью. Я забираюсь на второй этаж, и ноги мягко приземляются на пол.

К тому моменту, когда солдаты забегают в ту же аллею, я благополучно скрываюсь в тени окна второго этажа. Я слышу, как они останавливаются, затем удивленные возгласы. Сейчас или никогда, решаю я. Я выхожу из тени, снимаю кепку, позволяя белым волосам свободно упасть на плечи. Один из солдат быстро поворачивает голову, замечая мои передвижения.

— Вы видели это? — выкрикивает кто-то недоверчиво. — Это был Дэй?

Когда я начинаю подниматься по стене на третий этаж, растерянность солдат переходит в гнев. Кто-то кричит другим, чтобы они застрелили меня. Я лишь посильнее стискиваю зубы и продолжаю взбираться на третий этаж.

Первые пули рикошетом отлетают от стены. Одна пролетает в паре сантиметров от моей руки. Я не останавливаюсь, вместо этого я делаю выпад вверх, подтягиваюсь и оказываюсь на крыше. Еще больше искр от выпущенных пуль пролетают мимо. Отсюда хорошо видно станцию, поезд прибывает, наполовину скрытый за туманом, за исключением пары солдат он полностью остался без охраны.

Я бегу вперед, скольжу по крыше половину пути, затем прыгаю на следующую крышу. Внизу кто-то из солдат бежит обратно к поезду. Возможно, они наконец-то догадались, что это диверсия. Я отвожу взгляд от станции лишь на мгновение очередного прыжка на ближайшую крышу.

Два квартала позади.

Затем раздается взрыв. Яркое огненное облако поднимается вверх, распространяясь по всей железной дороге, от взрыва задрожала даже крыша, на которой я оказался. Ударная волна сбивает меня с ног, и я падаю на колени. Это именно то шоу, о котором говорил Паскао. На мгновение я заворожено смотрю на разгорающееся пламя. Теперь уже все солдаты бегут в сторону поезда, становится слишком опасно, но если моя задача заключается в том, чтобы заставить Республику поверить, что я жив, значит, чем больше людей увидят меня, тем лучше. Я поднимаюсь на ноги и бегу еще быстрее, на ходу заправляя волосы обратно в кепку. Солдаты внизу разделяются на две группы, одна бежит в сторону взрыва, вторая продолжает преследовать меня.