Оцифрованная реальность - [35]

Марина поспешно выдернула руку из устройства. Некстати вспомнилось, как последний раз Федька заставил ее воспользоваться измерителем. Тогда она тоже была напугана и растеряна, и чудом ничего себе не повредила, когда ее на скорости вытолкнули из машины. Но рядом был ее искин - вечно язвивший, подначивающий и подстегивающий, и провоцирующий, и высмеивающий. И вместе с этим и веселый, и неунывающий, и предприимчивый, и находчивый. И добрый. И нежный. Утешающий и обнадеживающий. Он здесь, рядом, вот сейчас, еще чуть-чуть и включится монитор...

Никогда уже не включится. А если и включится - там не будет Федьки.

Отчаяние, затопившее душу, нашло выход - она сбросила монитор со стола, так что Кузьмич, сидевший под креслом, еле успел отскочить.

- Ты меня, вообще, слушаешь, Марина? - Антонина Семеновна нервно крутила кольцо на пальце, то поворачивая его камнем то вверх, то вниз. - Так нельзя. Надо что-то делать!

Надо, кто же спорит.

- Вы правы, конечно, но проблема в том, что я совершенно не представляю что. Мне сейчас даже дышать сложно, и кажется, что и мир не мой, и я не на месте. Не могу я так, не могу...

- Не можешь - что?

- Без него не могу, оказывается.

- Без кого?

- Без Федьки.

Наверно, тут полагалось снова разрыдаться, но слез больше не было. А если вдуматься, какую глупость она сейчас озвучила, впору начать всерьез опасаться психиатрической лечебницы. Выходит, она испытывает чувства к машине? К системе? К искину? Тем более, к бывшему искину. Ее попадались такие клиенты, как она теперь. Только тогда она их плохо понимала.

- Нет, вы меня просто досрочно в гроб вгоните! - продолжала яриться Антонина Семеновна. Палец с кольцом покраснел, поэтому она сняла украшение и чуть ли не швырнула на стол. - Идиоты! Подумать только... Ты еще куда не шло, но этот... упрямый как осел. Что же мне делать-то с вами? Что делать?

- Это вы сейчас о ком говорили, Антонина Семеновна? Я не очень поняла.

Женщина плюхнулась на стул и обхватила голову руками.

- Да так... мысли вслух. Что-то мне плохо, Мариночка, кажется, у меня давление повысилось.

- Ой, у меня же ДИСО есть! - словно очнулась от своих переживаний девушка. - Давайте руку, вот сюда. Очень хороший аппарат, Федька настоял...

Марина закусила губу. Имя искина снова сорвалось с языка. Проклятье! Она готова была уже и ругаться, лишь бы это помогло вытряхнуть его из памяти.

Измеритель показал, что давление немного повышенное, но лекарств не прописал, только покой и успокоительное.

- Вот что тебе нужно, - наконец выговорила Антонина Семеновна, видя, как Марина побежала за водой, разыскала в домашней аптечке настойку валерианы. С девушки тут же слетела маска тупой покорности, уступив место деятельности и заботе. - Сходи-ка ты, навести Гошу. Его завтра уже выписывают. Это, в конце концов, невежливо - переживать только за себя. Он тоже пострадал. И еще... зайди в палату 324 в том же корпусе. Там лежит... хороший человек. - И непонятно к кому обращаясь добавила, пробурчав себе под нос: - И он меня, конечно, убьет, но другого выхода я не вижу.

- А вы? Давайте я вам такси вызову.

- А я здесь у тебя посижу. Очень уж мне твой Кузьмич нравится. У меня будет сеанс релакса и кототерапии. Не против?

Вот уж кто был совершенно не против, так это кот. Подкрался, замурчал, закрывая от удовольствия глаза.

- Нет, что вы! Сидите сколько хотите. Тогда я... пойду?

- Иди, Мариночка, иди.

* * *

Стекла больничного холла были отполированы до блеска - маленькие роботы-улитки тут же стирали любое пятнышко и отпечатки пальцев. Поползли они стирать и дождевые капли, полетевшие на стекло, как только Марина торопливо вбежала в холл. Когда она вышла из дома, накрапывал мелкий дождик, но уже на подходе к больничным корпусам начался настоящий ливень с ураганом. Зонт не помог - куртка промокла, а джинсы можно было отжимать.

Имплантационное отделение располагалось на седьмом этаже, но она не решилась воспользоваться лифтом - боялась, что клаустрофобия усилится. Конечно, ей приходилось иногда подниматься в офисы высоток, и она пользовалась лифтом в таком случае. Но обязательно нужно было, чтобы с ней находился кто-то еще. Помогало отвлечься от давящих стен в тесном пространстве.

Администратор отделения, молодой парень, видя запыхавшуюся и мокрую девушку, любезно предложил воды, спросил, чем он может помочь. Он даже хотел проводить ее до Гошиной палаты, но Марина отмахнулась - сама найдет. Не к чему ей сейчас лишняя суета и проявление внимания.

Гоша удивился и растерялся при ее появлении. Надо было его предупредить, позвонить хотя бы, но Антонина Семеновна буквально вытолкнула ее за дверь. И мобильник - Сонечка, была забыта дома.

Дизайнер выглядел бодрым и отдохнувшим. Будто не в больнице, а на хорошем курорте время провел.

- Марина! Наконец-то! Я столько раз тебе звонил, что со счета сбился! Могла бы и перезвонить, кстати, - попрекнул он. - Антонина Семеновна попросила тебя не трогать, но слушай, так нечестно - мы же с тобой встречаться начали. Неужели я не могу позвонить своей девушке? Я вообще думал, что тебя убили, Марина!

Да, она жестокая эгоистка. Только о себе и думает. Это она уже слышала ото всех. И только бухгалтерша теперь знает, что думает она вовсе не о себе...