Очищение убийством - [9]

— Сестра Фидельма! — Даже голос Колмана оживился. — Твоя слава бежит впереди тебя. Я — Колман.

Молодая монахиня приняла его руку и слегка склонила голову из почтения к его сану. Хильда давно уже привыкла, что ирландцы выказывают по отношению к вышестоящим недостаточно подобострастия, в отличие от глубокого почтения, какое проявляют в таких случаях саксы.

— Твоя милость оказывает мне честь. Я и не знала, что чем-то прославилась.

Острые глаза настоятельницы Хильды заметили, однако, довольную улыбку на губах молодой женщины. Трудно было сказать, на самом ли деле она скромна — или то просто насмешка. Снова яркие глаза — Хильда была уверена, что теперь они зеленого цвета — вопросительно обратились в ее сторону.

Колман повернулся, несколько смущенный тем, что забыл о матери настоятельнице.

— Это Хильда, настоятельница Стренескалька.

Сестра Фидельма шагнула вперед и склонила голову над кольцом настоятельницы.

— Ты здесь желанный гость, Фидельма из Кильдара, — подтвердила Хильда. — Хотя, признаюсь, милорд епископ Линдисфарна поставил меня в неловкое положение. Я пребываю в полном неведении касательно твоей славы.

Хильда бросила взгляд на ястребиное лицо Колмана, словно ища пояснений.

— Сестра Фидельма — доули в судах брегонов в Ирландии, — пояснил Колман.

Настоятельница Хильда нахмурилась.

— Я не знакома с этим словом — доу-лии. — Она произнесла слово настолько точно, насколько могла.

И устремила взгляд на девушку, словно вызывая ее на объяснение.

Лицо сестры Фидельмы слегка раскраснелось, и голос чуть прерывался от смущения, когда она попыталась объяснить.

— Я — законник, обученный выступать перед судами нижней инстанции моей страны, дабы обвинять или защищать тех, кто призван отвечать по закону перед нашими судьями, брегонами.

Колман кивнул.

— Сестра Фидельма достигла степени анрад, что на одну ступень ниже самой высокой ступени в нашей стране. Еще будучи среди братьев в Линдисфарне, мы слышали рассказы о том, как она сумела раскрыть тайну, угнетавшую верховного короля в Таре.

Фидельма пожала плечами.

— Милорд епископ делает мне слишком много чести, — сказала она. — Эту тайну мог бы раскрыть всякий, будь у него время, — проговорила она просто, без напускной скромности.

— Вот как? — И настоятельница Хильда с любопытством посмотрела на нее. — Ученый законник, такой молодой и к тому же женщина? Увы, в нашем обиходе женщины не могут достичь такого положения, это удел только мужчин.

Сестра Фидельма медленно кивнула.

— Я слышала, мать настоятельница, что женщины у англов и саксов не обладают такими правами, как их сестры в Ирландии.

— Это, возможно, так, Фидельма, — прервал ее Колман со снисходительным видом. — Но вспомни, что говорит Книга Господа: «Что смотреть ходили вы в пустыню — человека ли, одетого в мягкие одежды?»

Хильда бросила на Колмана раздраженный взгляд. Это сравнение Нортумбрии с пустыней было очередным проявлением его высокомерия, которое все больше раздражало ее в последние три года. Она хотела возразить, но передумала и снова обратилась к Фидельме. И смутилась под взглядом ярких зеленых глаз, устремленных на нее — девушка словно прочла ее мысли. Мгновение обе молчали, пристально глядя друг на друга — словно бросая друг другу вызов. Молчание нарушил епископ Колман:

— Прошло ли ваше путешествие благополучно, сестра?

Фидельма обернулась и тут же вспомнила.

— Увы, нет. В нескольких милях отсюда, там, где правителем считает себя человек по имени Вульфрик…

Настоятельница Хильда нахмурилась.

— Я знаю это место и этого человека, Вульфрика из Фрихопа, чей замок стоит примерно в пятнадцати милях к востоку. И что же, сестра?

— Мы увидели брата, повешенного на дереве на перекрестье дорог. Вульфрик заявил, что этого монаха казнили за то, что он нанес оскорбление ему, Вульфрику. У этого брата была тонзура нашей церкви, милорд епископ, и Вульфрик не скрывал, что монах из вашей обители в Линдисфарне.

Колман закусил губу, удерживая вздох.

— Это, вероятно, брат Эльфрик. Он возвращался из Мерсии, куда был отправлен проповедовать, и мы ждали его возвращения со дня на день.

— Но зачем бы Эльфрику оскорблять тана Фрихопа?

— С твоего позволения, мать настоятельница, — прервала ее сестра Фидельма. — У меня создалось такое впечатление, что сие был лишь предлог. Спор шел о различиях между Ионой и Римом. И кажется, Вульфрик и его друзья предпочитают Рим. Этого брата Эльфрика явно вызвали на оскорбление, а потом уж за это повесили.

Хильда окинула девушку испытующим взглядом.

— У тебя воистину судейский, пытливый склад ума, Фидельма из Кильдара. Но, как тебе хорошо известно, одно дело — предполагать, другое дело — доказать свою точку зрения.

Сестра Фидельма мягко улыбнулась.

— Я и не думала выставлять мои впечатления в качестве доказательства, мать настоятельница. Просто думаю, что ты поступила бы правильно, когда бы поостереглась Вульфрика из Фрихопа. Коль скоро он сможет уйти от наказания, вынеся смертный приговор монаху только за то, что тот поддерживает церковную службу Колума Килле, тогда каждому, кто приезжает в этот монастырь, чтобы обсудить эту тему, будет грозить опасность.