Очищение убийством - [3]

— Знай же, Вульфрик, я направляюсь в Стренескальк, где увижусь с Освиу, королем этой части Нортумбрии. И я не премину сообщить Освиу, как ты поступил с этим слугой господним, пребывавшим под защитой христианского короля этой земли.

Если она надеялась, что ее речи испугают Вульфрика, — то ошиблась.

Он только закинул назад голову и разразился хохотом, когда ему перевели ее слова.

Проницательные глаза сестры Фидельмы наблюдали не только за Вульфриком, но и за его спутниками, которые стояли, не опуская луков, пока шел разговор, то и дело поглядывая на своего предводителя, словно желая предугадать его приказания. И теперь она почувствовала, что пора проявить благоразумие. Она пустила лошадь вперед, следом, облегченно вздохнув, направился брат Торон и остальные. Она нарочно придерживала поводья, чтобы лошадь шла шагом. Спешка выдала бы страх, а страх меньше всего следовало показывать такому задире, каким, очевидно, был Вульфрик.

К ее удивлению, никто не попытался их задержать. Вульфрик со своими людьми просто смотрел им вслед, и кое-кто из них посмеивался. Спустя некоторое время, когда их от шайки Вульфрика, оставшейся на перекрестке, уже отделяло некоторое расстояние, Фидельма обернулась к Торону, тряхнув головой.

— Это воистину дикая языческая страна. Я полагала, что в Нортумбрии под властью Освиу царят мир и согласие?

Фидельме ответила сестра Гвид — она, как и брат Торон, происходила с севера, из страны Круитне, из народа, нередко именуемого пиктами, и была немного знакома с обычаями и языком Нортумбрии, поскольку несколько лет провела пленницей в ее пределах.

— Тебе многое предстоит узнать об этих диких краях, сестра Фидельма, — снисходительно произнесла она.

В ответ Фидельма обратила на нее испепеляющий взгляд.

— Тогда расскажи мне. — Голос Фидельмы был холодным и чистым, как хрустальная вода в быстром горном потоке.

— Хорошо. — Теперь Гвид говорила печально и смиренно. — Когда-то Нортумбрию основали англы. Они ничем не отличаются от саксов на юге страны; то есть язык у них такой же, и они поклонялись тем же нелепым богам, пока наши миссионеры не начали учить их истинному слову Божьему. Два королевства были основаны здесь: Берниция к северу и Дейра к югу. Шестьдесят лет назад оба королевства соединились в одно, и теперь ими правит Освиу. Однако Освиу позволяет своему сыну Альфриту быть королем-данником южной части — Дейры. Разве не так, брат Торон?

Брат Торон уныло кивнул.

— Будь проклят Освиу и его дом, — пробормотал он. — Брат Освиу, Освальд, когда был королем, повел нортумбрийцев, и они вторглись в наши земли — когда я только что родился. Мой отец, верховный тан Гододдина, был убит ими, а моя мать зарезана рядом с ним, когда он лежал и умирал. Я всех их ненавижу!

Фидельма подняла бровь.

— Все же ты брат мой во Христе, исповедующий мир. Ты не должен питать ненависти в сердце своем.

Торон вздохнул.

— Ты права, сестра. Порой наша вера испытывает нас на прочность.

— Как бы то ни было, — продолжала Фидельма, — я полагала, что Освиу получил образование на Ионе и что он поддерживал церковную службу церкви Колума Килле. Почему же тогда его сын стал поборником Рима и врагом нашего дела?

— Эти нортумбрийцы называют блаженного Колума Килле именем Колумба, — уточнила сестра Гвид. — Так им легче произносить.

На вопрос Фидельмы ответил брат Торон:

— Я думаю, что Альфрит находится во вражде со своим отцом, поскольку тот снова женился. Альфрит боится, что отец задумал лишить его наследства в пользу Экфрита, его сына от нынешней жены.

Фидельма глубоко вздохнула.

— Я не могу понять этого закона саксов о наследовании. Мне известно, что наследником они обычно признают перворожденного сына, в то время как мы разрешаем самому достойному из семьи быть избранным путем свободного волеизъявления.

Вдруг сестра Гвид вскрикнула, указав на далекий горизонт:

— Море! Я вижу море! А то черное вдали — это, наверное, монастырь Стренескальк.

Сестра Фидельма придержала лошадь и вгляделась, прищурив глаза.

— Что скажешь, брат Торон? Ты ведь знаешь эту часть страны. Не приближаемся ли мы к концу нашего странствия?

На лице Торона выразилось облегчение.

— Сестра Гвид права. Это цель нашего путешествия — Стренескальк, монастырь благословенной Хильды, родственницы короля Освиу.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Хриплые протестующие вопли заставили настоятельницу оторвать взгляд от иллюминированного пергамента, лежащего перед ней на столе. Она подняла голову и раздраженно нахмурилась — ее посмели побеспокоить.

Ее келью — сумрачный покой, вымощенный каменными плитами — освещали стоящие вдоль высоких стен сальные свечи в бронзовых подсвечниках. На дворе день в самом разгаре, но одно-единственное высокое окно пропускает слишком мало света. В покое холодно и мрачно, несмотря на разноцветные шпалеры, покрывающие унылую каменную кладку. Огонь же, тлеющий в большом очаге у дальней стены, дает слишком мало тепла.

Некоторое время настоятельница сидела не двигаясь и хмуря брови, отчего ее высоколобое лицо с тонкими и острыми чертами пошло глубокими морщинами. Темные глаза, в которых почти невозможно было различить зрачки, сердито блестели. Она слегка склонила голову набок, прислушиваясь к крикам. Потом развязала свой богато затканный шерстяной плащ, накинутый на плечи, и рука ее мгновенно скользнула к изукрашенному золотому распятию, висящему у нее на шее на низке мелких бусин из слоновой кости. По ее одежде и украшениям сразу можно было сказать, что она женщина состоятельная и занимает свою должность по праву.