Очищение - [342]

— Чёрт, и её отца и мать обвиняли в измене, но безуспешно, и, кажется, это никогда их не беспокоило, — заметил Кампизи.

— На этот раз импичмент был бы полностью поддержан всем просионистским лобби, которое в прошлом поддерживало других Клинтонов, — пояснил Хэтфилд. — Конечно, Хиллари всё ещё заправляет делами, но может быть она решила, что разногласия не нужны, и пришло время уступить.

Проблемой, с нашей точки зрения, является то, что почти наверняка генерал Партмен проведёт воздушный налёт на два главных моста через реку Колумбия, здесь в Астории и на мост в Лонгвью. Он сохранил мосты в Портленде, потому что они ему понадобятся для собственного наступления на Ванкувер, но он же — не полный идиот. Он понимает, что должен в любом случае прекратить получение Добрармией подкреплений через реку. Партмен не может оставить эти мосты на своём левом фланге. Мы считаем, что он так и объявит о своём мятеже, открыто нарушив прекращение огня и взорвав оба моста через Колумбию, а вдобавок, возможно, и мосты через залив Янгс. И, честно говоря, ребята, я не вижу никакой возможности остановить его. Мы можем только горохом стрелять, образно выражаясь.

— А что у него из авиации? — спросил Экстрем.

— По последним данным, два «Б-52» с полной нагрузкой и четыре «Ф-16» в аэропорту Портленда, экипажи которых по оценке Третьего отдела верны Партмену и будут подчиняться его приказам на уничтожение своих сограждан-американцев, или бывших соотечественников-американцев, — ответил ему Хэтфилд. — И вдобавок много боевых вертолётов «Апач» и «Блэкхок», которые он также может задействовать против мостов. К счастью, аэропорт Портленда недостаточно велик, чтобы принимать намного больше военных самолётов и одновременно обслуживать гражданские рейсы, к тому же взлётно-посадочные полосы нужны для снабжения. Если Партмен прикажет, эти «Б-52» смогут снести мосты и сравнять с землёй Асторию и Лонгвью с высоты 9 километров.

— Командир, нам придётся вводить план эвакуации? — с тревогой спросил Лундгаард.

— К сожалению, да, и, по-моему, мы будем вынуждены это сделать, но я не хочу отдавать приказ до последней возможности, — сказал Хэтфилд. — Лен, как у нас с бомбоубежищами?

— У нас восемь бомбоубежищ со штатным оборудованием вокруг Астории и Уоррентона, главным образом в подвалах общественных зданий, — доложил Экстрем. — Я действительно не знаю, как они выдержат совместную атаку «Б-52» и «Ф-16».

— Работу этих проклятых штуковин я видел в Ираке, — нахмурился Хэтфилд. — После налётов «Б-52» мало что остаётся. Упаси Бог проклятого Партмена с его коротко стрижеными мозгами даже подумать о том, чтобы напустить «Б-52» на здешних белых! Быстро займитесь планами эвакуации на случай, если всем нам придётся срочно смываться.

— Забудьте об этих «Б-52», генерал, — раздался голос в дверях.

Хэтфилд поднял глаза и увидел Эрика Селлерза в грязной заляпанной спецовке, входящего в комнату. За ним появилась Аннет Риджуэй, к общему удивлению в полной полевой форме армии США, включая ботинки, головной убор и знаки различия младшего лейтенанта.

Хэтфилд изумлённо посмотрел на неё.

— Товарищ Бекки, можно спросить, как, чёрт побери, ты прошла сюда в таком виде, и тебя не подстрелили?

— Нас провёл Оскар, сэр, — отдала она честь. — Боюсь, что у меня не было времени переодеться. Я использовала этот прикид, чтобы попасть в закрытую зону портлендского аэропорта. Том прав с «Б-52». Их больше нет.

— На бетоне догорают остатки, — с улыбкой подтвердил Эрик. — «Красный Барон» сжёг вчера вечером ещё два союзных самолёта. Они классно полыхали!

По залу разнеслись радостные возгласы и хлопки.

— А «Ф-16» и вертолёты? — с надеждой спросил Хэтфилд.

— Их убрали на другую часть поля, — покачал головой Эрик. — Они всё ещё в боевой готовности. Чуть позже мы узнали, что наш конспиративный дом провален, и Оскар решился на долгий отход сюда. Он о чём-то хочет поговорить с вами, потому что не доверяет нашей связи.

Внезапно в комнату вбежал полковник Уэйн Хилл, одетый в спортивную куртку, не сочетающуюся с галстуком. И закричал:

— Включите телевизор! Быстро! В Лонгвью что-то происходит!

Хэтфилд быстро включил телевизор. Появилось изображение большой толпы перед зданием на широких ухоженных лужайках отеля «Льюис энд Кларк» в Лонгвью. Звука не было, и Хэтфилд схватил пульт, думая, что звук отключён. Но тут до него дошло, что тишина стояла из-за того, что вся толпа, по меньшей мере, в десять тысяч человек, стоящая вокруг отеля на поле для гольфа, автостоянке и вдоль шоссе, действительно хранила мёртвое молчание.

Камеры были наведены на флагшток перед отелем, и потрясённые люди, собравшиеся в зале заседаний, с растущей радостью следили, как двое мужчин медленно спустили с мачты звёздно-полосатый флаг и свернули его.

— Это генерал Фрэнк Барроу, глава нашей делегации, и генерал ВВС США Брубейкер. Он — главный американский военный представитель на конференции, — вполголоса произнёс Хилл.

Барроу вручил американский флаг Брубейкеру, который прижал его к груди, борясь с чувствами. Затем вперёд выступила женщина с сине-бело-зелёным свёртком в руках. На её лице даже на таком расстоянии были видны шрамы и вмятины — следы долгих лет пыток и издевательств, полученных в застенках ФБР и ФАТПО из-за отказа предать своего мужа. В Добрармии она была легендой.