Правитель Тургина сам очухался. Сам же с трудом поднялся и дрожащим голосом, как выяснилось через Перпетола, спросил: какие условия?
— Пусть сначала позовет писаря, — потребовал Виктор. Заодно поинтересовался: умеет читать сам переводчик или только говорить умеет на их языке?
— Я только говорить могу, — повинился Перпетол.
— Это плохо. Ну, ничего. Будешь делать вид, что читаешь написанное. Главное, не забывай делать умное выражение лица.
Пришел писарь не моложе правителя и точно с такой же длинной бородой. Присел на корточки и разложил перед собой на подставку пергамент, перья и чернильницу.
— Так! — начал Виктор. — Пусть пишет: повеление великого правителя всего Тургина, несравненного и могучего Хартан-кила. Точка. Далее пишет: отныне все города Тургина должны подчиняться воле новой Руси, безоговорочно выполнять условия этого повеления. Далее: знатные граждане Тургина должны сообща ежемесячно высылать в новую Русь по десять телег продовольствия и по десять телег тех товаров, которые закажет посол. Далее: отныне в Тургине не должно быть рабовладельчества. Стражники Тургина обязаны усердно искать и уничтожать рабовладельцев, где бы на них ни натолкнулись. Все граждане Тургина должны быть свободными и независимыми. Самими трудящимися в каждом городе должен быть создан союз труда. Трудиться можно только по согласию и на условиях, которые будут согласовываться с этим союзом. Далее: суды на территории Тургина и приговоры должны подтверждаться послом новой Руси. Нарушившие условия этого ультиматума, будут казнены. Далее подпись: великий правитель всего Тургина, Хартан-кил.
Перпетол переводил, а писарь писал. При этом, с каждой следующей фразой лица всех вокруг, до которых доносился голос Перпетола, выражали все большее и большее недоумение. Если бы Виктор диктовал сейчас вместо этого текста бессмысленный набор звуков и то бы такого непонимания содержания не оказалось.
Но бумага уже была написана. И теперь требовалось правителю закрепить ее своей властной сургучной печатью.
Виктор отобрал у писаря пергамент, протянул Хартан-килу:
— Скажи ему, чтобы закрепил своей подписью и печатью.
Правитель бессильно забрал протянутый пергамент, не видя глазел на каллиграфически выведенные строки и не знал что делать. Подписать, значит быть под чужой пятой. Не подписать, значит быть сегодня же заваленным руинами прекрасного Ирбиса. Потом, мудрость годов правления дала подсказку: на данный момент важнее сохранить жизнь и остатки власти. А там, потом, можно и изменить расклад.
Хартан-кил взял перо, расписался под текстом, достал из протянутого изящного ларца печать и скрепил сургучом.
Вельможи разом ахнули. В этот миг их жизнь разом изменилась в непонятную сторону.
Виктор удовлетворенно хмыкнул, подмигнул Сергею, а Перпетолу сказал:
— Теперь тебе нужно будет поискать в Ирбисе, знающего язык руров. Найди и приведи к нам. Мы с Сергеем будем ждать за воротами.
***
На следующий день Перпетол привел к палатке Виктора сразу троих тургинов, владеющих языком руров. Все трое оказались ремесленниками. Один пожилой и его сын, бывшие зеуды, были раньше кузнецами при Александре. Именно они, оказывается, принесли в Тургин идею производства пороха.
— Вы оба уедете с нами, — сказал им Виктор. — Идите, собирайтесь.
Отправив их, он обратился к оставшемуся одному тургину:
— А ты чем зарабатываешь на хлеб?
— Я каменщик.
— Удивительно слышать зеуд-каменщик. Когда же ты научился искусству тесать камни? — подошел к ним Сергей.
— Я не зеуд. Я тургинянин. Родился в Ирбисе. Мать моя была рурка, и она меня научила говорить на своем языке.
— Вот как? Скажи, а кто самый лучший зодчий здесь? Кто способен строить такие дворцы? — заинтересованно спросил Сергей, махнув рукой в сторону города.
— Я знаю лишь одного, кого можно назвать непревзойденным мастером этого дела. Его зовут Бордуан.
— И где можно найти этого Бордуана?
— А вот дом мастера Бордуана! — он показал в ворота. — Вон тот желтый дом.
Сергей пригляделся в указанном направлении. Вначале улицы действительно стояло изящное двухэтажное строение, облицованное камнями, отливающими желтизной.
— А тебя как зовут, мастер? — спросил Виктор.
— Меня? — почему-то удивился он. — Меня зовут Кресторвал.
— Вот что, Кресторвал. Мы тебя нанимаем на работу. Будешь получать каждую неделю по двести квадов.
При этих словах глаза каменщика полезли из орбит. Это был его месячный заработок в удачный сезон. Поэтому он с трепетом спросил:
— Что нужно построить?
— Ничего, — с улыбкой ответил Виктор. — Тебе нужно будет только честно поработать во дворце переводчиком нашего ставленника.
— И это всё? — не верилось ему, что за такую малость будут платить так много.
— И это всё. Согласен, Кресторвал?
— Конечно, согласен. Кто же не согласится?
— Тогда, договорились. Жди у входа во дворец.
Кресторвал бегом припустился по мощеной улице в сторону дворца. Такую удачу нельзя искушать ни на секунду, думал он по пути.
Виктор заговорил с Сергеем:
— Нам придется временно, пока не подготовим человека и не пошлем сюда послом, оставить исполняющего обязанности. Кого можем оставить, как ты думаешь?
