Очи бога - [15]

4

Через три дня после приезда в Хес Акила принял решение.

В столице Риика стояла теплая погода, как раз подходящая для брачного предложения. Рыночная площадь с южной стороны замка наполнилась народом, а на улицы высыпали ребятишки и кошки, которых в Хесе вообще оказалось великое множество, к удивлению Лукьена. Небо безоблачное, синее, дожди умыли город за день до этого. Стоя на балконе, Лукьен мог видеть Хес, простирающийся на многие мили. Видел городские ворота и длинную пыльную дорогу, ведущую домой, в Лиирию. Лукьен глядел на восточную линию горизонта, тоскуя по дому. Ведь Акила, прибыв в Хес, имел здесь головокружительный успех, но для Лукьена этот успех казался мифическим. Все менялось слишком быстро, слишком много решений было принято. И Акила принял их в спешке — так считал Лукьен.

Они вместе ждали на балконе принцессу Кассандру. Эту встречу организовал сам король Карис; они пришли слишком рано. Даже если принцесса будет вовремя, то ждать не менее получаса. Но Акила пожелал, чтобы Лукьен отправился на балкон вместе с ним, ибо нервничал. Ему было необходимо объяснить свое внезапно принятое решение. И все же даже сейчас, когда они были вдвоем, Акила не решался заговорить. Как и Лукьен, он взирал на город сверху, весь в собственных мыслях.

Лукьен не винил Акилу за желание жениться на Кассандре. Она прекрасна, и сам Акила хорош собой. Но Лукьена бесила поспешность и внезапность происходящего — и он все эти дни протестовал против такого хода вещей. Кассандра станцевала для них, и изящество ее движений заставило Акилу забыть о приличиях. Он будто забыл, что в мире много женщин, которые почтут за честь стать женой короля. А может быть, просто не обращал на это внимание… Лукьен незаметно оглядел спутника. Акила еще так молод и вопиюще неопытен. Он слишком много времени провел, уткнувшись в книги, вместо того, чтобы задирать подолы служанкам на кухне, и Лукьен сожалел об этом. Плохо, что король Балак не заставил сына послужить в армии после окончания военной школы. Если бы юноша поучаствовал хотя бы в одной кампании, живо бы научился обращаться с женщинами и не увлекся бы первой же красоткой, обратившей на него томный взгляд.

Но ведь это неправда. Лукьен знал, что не стоит винить Балака в теперешней влюбленности Акилы. Балак был хорошим отцом, достаточно мудрым, чтобы не заставлять сына-книгочея окунаться в военную жизнь. Его мудрость обернулась добром для Лиирии, ведь новый король был образованным и миролюбивым. А его романтичность — всего лишь следствие доброй натуры, то, что делает его особенным, не похожим на других. Лукьен вздохнул, покачав головой. Акила услышал вздох и обернулся.

— Что случилось? — спросил он.

— Ничего, — солгал Лукьен. — Я просто задумался.

— Задумался обо мне?

Лукьен кивнул.

— Верно. Мне пришлось немало думать о тебе все эти дни.

Юный король пересек балкон и встал рядом с телохранителем. Балкон был огромным: целая оранжерея, заросшая высокими кустами и украшенная потрескавшимися статуями. Повсюду висели клетки с птицами, выводящими звонкие рулады. С балкона открывался прекрасный вид на город, но Акилу этот вид не интересовал.

— Знаю, ты не одобряешь моего решения. Но хотя бы постарайся понять.

— Я пытался. Но все равно не понимаю.

— Значит, плохо пытался, — заметил Акила. Он был возбужден; его левый глаз немного подергивался. — Посмотри на меня, Лукьен. Я не похож на тебя. Я не высокий и не такой красивый, и уж, конечно, не герой. Тебе всегда доставалось внимание женщин, а я всего лишь…

Акила замешкался, и Лукьен был рад, что он не договорил.

— Для завоевания женщины недостаточно иметь бычью шею, Акила, — сказал Лукьен. — Думаешь, я такой уж великий любовник, из-за всех этих моих рассказов про шлюх, с которыми я проводил время. Так я просто хвастался. Чаще всего это были создания, такие же жалкие, как и вшивые постели, в которых я с ними спал.

— И что с того?

— То, что ты можешь получить любую женщину, какую захочешь. Не блудницу, а порядочную женщину, благородного происхождения.

Акила рассмеялся.

— Такую, как Кассандра?

— Нет, не такую. А ту, которую полюбишь. И которая полюбит тебя. Ты не интересовался, отчего принцесса хочет выйти за тебя?

— Знаю для чего. Ради мира.

— Нет, — безжалостно отрезал Лукьен. — Потому что она женщина, и такова воля ее отца, вот почему. И еще она не хочет упускать шанс стать королевой. Она не любит тебя, Акила.

— Лукьен, королевские браки всегда заключаются подобным образом, — заметил Акила. — Если бы мой отец был жив, он бы уже женил меня на какой-нибудь девушке, не столь прекрасной, как Кассандра. Это могла быть Дралла из Марна или еще какая-нибудь девица, смахивающая на хрюшку, ведь он тоже был слишком упрям, чтобы допустить заключение мира с Рииком. Но зачем мне, спрашивается, связывать свою жизнь с Драллой? Почему не выбрать Кассандру?

Лукьен не мог подыскать нужное слово. Кассандра красива, с этим не поспоришь — как бесполезно оспаривать красоту летнего утра. И она влекла Лукьена так же, как Акилу. Может быть, именно поэтому он против их брака? Впервые в жизни он испытывает ревность к царственному «брату».