Очертя голову - [45]
Свет восходящего солнца светил мне в глаза, пришлось отвернуться и зажмуриться.
Я плотно прижимался к подушке, только это была не совсем подушка. А еще я не мог пошевелиться.
— Сейчас мы тебя достанем, — сказал голос над ухом. Я услышал треск ломающегося металла, точь-в-точь как когда парк разрушался.
Перед разбитым окном моей «вольво» опустился на колени пожарник. Он и его товарищ орудовали огромными клещами. «Челюсти жизни». Такие показывают по телевизору. Я попытался пошевелиться, но меня придавило воздушной подушкой.
В нескольких ярдах от нас Мэгги разговаривала с фельдшером, упорно желавшим осмотреть ее:
— Я в порядке, честно. Нет, я не хочу присесть.
— Где болит сильнее всего? — спросил меня один из пожарников.
— Мне вообще не больно.
Спасатели обменялись многозначительными взглядами, и один из них отошел подготовить носилки, на которых они собирались меня вынести. Я пошевелил пальцами ног, убеждаясь, что не парализован, потом сбросил с себя воздушную подушку, чтобы увидеть, во что же я врезался.
Впереди возвышался огромный дуб. Я помнил его. Мы чуть не впилились в него перед тем, как добрались до парка.
— Хорошо, что дерево затормозило вас, а то вы свалились бы в овраг.
Наше путешествие закончилось в лесу около каменоломни. Я врезался в дерево.
Пытаясь понять, что все это значит, я злился все сильнее и сильнее. Парк мне не примерещился и вовсе не походил на сон. Моя одежда все еще пахла дымом умирающего парка… хотя это могла дымиться разбившаяся машина. Грудь все еще болела от когтей Кассандры… но это тоже можно списать на аварию.
Нет. Я не собирался верить, что все дело в аварии.
— Там был парк развлечений, — сообщил я пожарнику. — Сотни детей…
— Да-да, я верю, — сказал он, как будто я бредил. — Расскажешь поподробнее, когда мы тебя вытащим. — С другой стороны, чего я ожидал? Что меня воспримут всерьез? Каким это образом?
Тут я понял истину, очень простую, полную и очевидную. Конечно, всему можно было найти рациональное объяснение. Иначе и быть не могло. Реальность изгибается так, что все возможно, а взамен мир получает здравое объяснение всему. А когда такого нет, мир создает его сам. Реальность просто прогнулась чуть сильнее обычного — и я врезался в дерево. Если бы я пришел домой, сжимая в руке одно из колец Кассандры, у кого-нибудь из пожарных непременно пропало бы как раз такое же. Всему находится объяснение.
Вселенная невинно подшутила надо мной.
Я рассмеялся. Пожарник подумал, что это от боли, и ко мне подошел фельдшер, готовый вколоть обезболивающего.
— Еще немного. Постарайтесь не двигаться.
Они сковырнули разбитую дверь и отошли за носилками, а я встал и выбрался из машины. Все ошеломленно на меня уставились. Думаю, уцелеть после такой аварии — это чудо, и мне пришло в голову, что каждый раз, когда кто-то остается невредимым, хотя должен погибнуть, виновата меняющаяся реальность.
Фельдшер, так ретиво заботившийся о Мэгги, подошел ко мне и вместе с другими начал уверять, что я серьезно пострадал, каким бы невредимым я себя ни чувствовал, и что надо пройти осмотр в больнице. Я согласился вытерпеть любое медицинское обследование, если мне дадут несколько минут поговорить с друзьями.
Мэгги прислонилась к дереву, уставившись на мою машину, как будто происходящее не укладывалось у нее в голове. Я подошел к ней и взял за руку, как будто нельзя было себе представить ничего естественнее.
Она поглядела на меня, словно что-то высматривая. Я знал, что она хотела услышать:
— Да. Мы там были. Все это правда.
Она облегченно вздохнула и крепче сжала мою руку. Мы могли столько всего друг другу сказать, но иногда кое-что лучше оставить недосказанным.
Мэгги взглянула на «вольво», пожертвовавшую ради нас своим ударопрочным салоном:
— Жаль, что так вышло с твоей машиной.
Я пожал плечами:
— Кому она нужна в Нью-Йорке?
— Так ты действительно поедешь?
Я взял ее за другую руку:
— Буду летать домой раз в несколько месяцев. Иначе Квин вообразит, что он единственный ребенок.
Услышав имя моего брата, подруга вздрогнула:
— Квин… Он?..
— Выбрался. — Только и всего. Объяснений не потребовалось.
— Хорошо. — Мэгги протянула мне свой телефон. — Позвони маме. Просто на всякий случай.
Я набрал мамин номер, и она сразу взяла трубку.
— Привет, мам.
— Слава богу. Я звонила домой, никто не взял трубку. Где ты был?
— С Мэгги и Рассом. Не мог уснуть.
Мама пустилась в рассуждения о том, какая странная вещь кома. Ты все равно что мертв, а минуту спустя ты уже сидишь на кровати и играешь в «Эрудита» с будущим приемным отцом. Выходило, что Квин недавно очнулся и немедленно потребовал мороженого, зная, что детям в больницах позволено все.
— Томография обнаружила крошечную опухоль у него в мозгу, — дрожащим голосом сказала мама. — Говорят, что она совершенно безвредна, но я просто не знаю, Блейк…
— Я уверен, что они правы, — ответил я, прежде чем она успела разрыдаться. — Насколько мы знаем, она с ним всю жизнь. — Если так, это объяснило бы его аутизм в раннем детстве. Да и много чего другого, если уж на то пошло.
— Хочешь с ним поговорить?
Я слышал, как Квин пытается убедить Карла, что “LedZep” — полноценное слово. Наверняка буква “Z” попадала на клетку с тройным бонусом и брат не собирался сдаваться. Фараон Тут все еще никому не уступал.
Мир без голода и болезней, мир, в котором не существует ни войн, ни нищеты. Даже смерть отступила от человечества, а люди получили возможность омоложения, и быстрого восстановления от ужасных травм, в прежние века не совместимых с жизнью. Лишь особая каста – жнецы – имеют право отнимать жизни, чтобы держать под контролем численность населения.Подростки Ситра и Роуэн избраны в качестве подмастерьев жнеца, хотя вовсе не желают этим заниматься. За один лишь год им предстоит овладеть «искусством» изъятия жизни.
Калифорния охвачена засухой. Теперь каждый гражданин обязан строго соблюдать определенные правила: отказаться от поливки газона, от наполнения бассейна, ограничить время принятия душа. День за днем, снова и снова. До тех пор, в кранах не останется ни капли влаги. И тихая улочка в пригороде, где Алисса живет со своими родителями и младшим братом, превращается в зону отчаяния. Соседи, прежде едва кивавшие друг другу, вынуждены как-то договариваться перед лицом общей беды. Родители Алиссы, отправившиеся на поиски воды, не вернулись домой, и девушка-подросток вынуждена взять ответственность за свою жизнь и жизнь малолетнего брата в свои руки. Либо они найдут воду, либо погибнут. И помощи ждать неоткуда…
Родители 16-летнего Коннора решили отказаться от него, потому что его непростой характер доставлял им слишком много неприятностей. У 15-летней Рисы родителей нет, она живёт в интернате, и чиновники пришли к выводу, что на дальнейшее содержание Рисы у них просто нет средств. 13-летний Лев всегда знал, что однажды покинет свою семью и, как предполагает его религия, пожертвует собой ради других. Теперь, согласно законам их общества, Коннор, Риса и Лев должны отправиться в заготовительный лагерь и быть разобранными на донорские органы.
В мире идет великий Праздник. Празднуют боги — «вещества». Хиро, Коко, Мэри-Джейн и прочие. Они спускаются вниз, на землю, чтобы соблазнять людей. Но они не могут спуститься по собственной инициативе — люди должны их призвать. И люди призывают. А потом не могут вырваться из удушливых объятий «богов». На удочку Рокси (оксиконтина, сильнейшего анальгетика, вызывающего страшную зависимость) попался хороший мальчик Айзек. Его сестра Айви, страдающая от синдрома дефицита внимания, сидит на аддералле. Как брат с сестрой борются с «богами», кто выигрывает, а кто проигрывает в этой битве, как «боги», которые на самом деле демоны, очаровывают человечество и ведут его к гибели — вот о чем эта книга. Нил Шустерман и его сын Джаррод подняли тему опиоидов в США.
В мире, где побеждены болезни, войны и преступность, единственный способ умереть — это подвергнуться «прополке» от руки профессионального убийцы — серпа. Двое подростков, Цитра и Роуэн, становятся учениками серпа и, несмотря на полное нежелание заниматься подобным ремеслом, вынуждены учиться искусству убивать, ибо эта работа необходима для общества. Но серпом может стать только один из них. Интриги внутри насквозь коррумпированного Ордена серпов приводят к тому, что Цитра и Роуэн должны соревноваться друг с другом за право вступить в Орден.
Родители шестнадцатилетнего Коннора решили отказаться от него, потому что его непростой характер доставлял им слишком много неприятностей. У пятнадцатилетней Рисы родителей нет, она живет в интернате, и чиновники пришли к выводу, что на дальнейшее содержание Рисы у них просто нет средств. Тринадцатилетний Лев всегда знал, что однажды покинет свою семью и, как предполагает его религия, пожертвует собой ради других. Теперь, согласно законам их общества, Коннор, Риса и Лев должны отправиться в заготовительный лагерь и быть разобранными на донорские органы.
Фридрих Львиный Зев — последний отпрыск легендарного рода шмелелетов, и только ему под силу разузнать, что затевается на диком Севере, — так утверждает королева. Вместе с Иеронимом Брумзелем, золотым шмелем, Фридрих отправляется в безумно опасное путешествие. И выясняет, что на Севере на самом-то деле все спокойно. Вот только королева уже запланировала войну, в результате которой она станет великим героем и войдет в историю! Теперь нужно не только уносить ноги, лапы и крылья, чтобы сохранить собственную жизнь, но и во что бы то ни стало объединить всех диковинных существ Скарланда, чтобы предотвратить войну! Ошеломляющий дебют невероятно талантливого рассказчика — гремучая смесь из насекомых и стимпанка — был выдвинут на специальную премию Немецкой детской литературной премии в номинации «Новый талант» и награжден призом жюри юных читателей.
Повесть известного современного словенского писателя Тоне Селишкара рассказывает о ребятах, совершивших далёкое морское путешествие к южным берегам Адриатического моря. Путешествие требует от ребят мужества, выдержки, сноровки, но они смело идут навстречу опасностям и выходят победителями из самых трудных испытаний. Книга знакомит читателя с жизнью и трудом рыбаков, жителей одного из многочисленных островов Адриатики, с живописной природой этого края.
Котька, Витька, Ленька и Ира живут на Сахалине, на берегу моря. Об их делах и приключениях рассказано в этой книге.
В эту книгу вошли произведения, написанные Всеволодом Кравченко в разное время. В повести «Тайна одной башни» рассказывается о пионерах, которые помогли пограничникам разоблачить и обезвредить шайку контрабандистов. Повесть «Преступление у Зеленой тонн» посвящена юным друзьям природы, охраняющим от браконьеров ее богатства.Главная тема рассказов В. Кравченко, включенных в сборник,- жизнь сельских ребят, их ученье, отдых, труд.
Жил был сандалик Левик. И, как у всех сандаликов, да и туфель, и ботинок, и сапог, у него был брат, Правик. Однажды Левик остался один-одинешенек на большой аллее… Мимо него проплывали высокомерные женские туфельки, пробегали спортивные кроссовки, гордо по-деловому проходили мужские туфли, но никто не мог и не хотел помочь бедному маленькому сандалику. Сможет ли Левик добраться домой, помогут ли ему строгие и грозные полицейские ботинки? «Приключения сандалика Левика» – это сборник рассказов для детей от рождения до 7 лет с яркими иллюстрациями.
Привет! Меня зовут Саша Алешина, мне 13 лет. У меня есть суперподруга Танюсик и лучшие друзья Смыш и Брыкалов. Как и любая девчонка, я просто обожаю модно одеваться и готова посвятить этому занятию всю свою жизнь. Порой ноги меня сами собой несут в магазины стильной одежды, а там… Стоп! Только не подумайте, что, кроме моды и шопинга, меня ничего не интересует. Интересует, и еще как! Я просто не могу усидеть на месте и вечно влезаю во всякие неприятности. Так что бегом на шпильках от проблем – это про меня!Лето не предвещало ничего хорошего – скука да и только! Все мои друзья разъедутся кто куда, и даже лучшая подруга Танюсик не сможет меня развлекать.