Очерки старой Тюмени - [12]
а позднее расширили и переехали на Томскую ныне Осипенко. Вот сюда в подвал этого дома и привела меня мамаша отдать в обучение типографскому делу.
Типография называлась почему-то Электро-типография А.А. Крылова, а электричества и в помине не было. Работа основных рабочих продолжалась 9 часов с 8 до 1 часа, перерыв на обед с 1 до 3, и с 3 до 7 вечера. Зарплата или жалованье в месяц от 3 до 25 рублей. Разносчики работают по совместительству с 3 утра до 9-10 вечера. Для того чтобы убедиться возьмите для сравнения настоящее время посмотрите на мальчика или девочку в одиннадцать лет и подумайте как может такой ребёнок жить самостоятельной жизнью если его мамаша в этом возрасте ещё провожает и встречает из школы. Это теперь? А Раньше? Этот мальчик знал весь город все переулки и закоулочки все кабаки и бардаки и даже шантаны. Имя его было уличный мальчишка, прозвище «Кули» или стрекулист ему ничего не стоило схватить в лавке яблоко или горсть пряников конфект. И всё то, что его соблазняло. Что он читал. То, что вызывало интерес что попадало под руку сыщиков НатПинкертонов и Шерлоков Холмсов. А кем он хотел быть трудно сказать или Шерлоком или Пинкертоном или Петерсонским поджигателем. Были и воскресные школы, были и благотворительные общества, были и детские приюты и ночлежные дома для бродяг и Богадельни для престарелых. Всё это было известно мальчику в одиннадцать лет. Его пытливый и наблюдательный ум и обстоятельства жизни связывали его с этим миром.
Ещё о проститутках
Ранним утром каждого дня в мороз или жару ветер или вьюгу, Ватага ребятишек оборванных или одетых сытых или голодных вваливалась в типографию наполняя шумом цеха. Начинался трудовой день кто разбирает шрифт по кассам кто подметает. А мальчишки газетчики готовят к разноске газету. Шесть часов утра и из типографии выскакивают как оголтелые ребята. И разбегаются в разные концы города. Крича как бы в шутку: «Газета Ермак — кто читает тот дурак! Вестник Западной Сибири! Сибирская торговая газета!» Три копейки хозяину две себе. На мою долю выпал участок пристань тычковка потаскуй сараи городище затюменка — такие названия носили улицы нашего города. И особенно запомнилась улица Новая как её тогда называли. На этой улице были сплошь и рядом дома терпимости а хозяева Цивинский Обогрелов Ранчь Машенька были знакомы, всем мотам купцам жуликам приставам околоточным надзирателям полицейским и разной дряни. Бежит газетчик ежась от стужи вертится как вихорь [подставляя] свои бока под удары холодного ветра немеют руки мерзнут ноги а он бежит из дома в дом разнося газеты. Вот открывается дверь с красным фонарём. Среди разбитой посуды и опорожненных бутылок вина и пива растянувшись в кресле полулежит жирный как свинья купец. Он откупил этот вечер один и все должны служить только ему он сдесь сегодня хозяин что хочет то и делает он всех купил. И этих молодых девушек что лежат обнажёнными под его ногами после пьяной оргии которая длилась целую ночь. Пол усыпан шелухой семечек и орехов и в лужах пролитого вина растрёпанные лежат они в разных позах. Они продавшие свою совесть и тело этому паразиту. Вот школа для малолетних детей того времени. И так изо дня в день из года в год.
Ледяной дом. Разсказ
Стоит этот дом по Самарской улице в городе Тюмени. Трудно сказать кто и когда его строил кто был его первым хозяином. Старожилы говорят что в нем жил когда то изобретатель. Изобретал неизвестно какую машину. Под полом этого дома и сейчас находится глубокая яма в которую проваливается дом. Так вот стоит этот дом покосившись на левую сторону и как человек с искривленным лицом похожим на гриммассу дразнит прохожих. Как бы говоря люди это вы меня таким сделали. Мои бока поранены вы их не подлечили глаза мои окна покрыты снегом как бельмами и я застываю от мороза вы меня не греете а ведь когда то я согревал вас укрывал вас когда вам грозила беда. А теперь я забытый стою и жду когда меня похоронят. На улице завывает метель ветер завывает в трубе стоном, раздается его вой в квартире. Стены квартиры покрыты инеем и снегом сырые дрова как змеи шипят в камине и только огонь напоминает что где то в другой квартире живут люди в теплой натопленной комнате и наслаждаются домашним уютом. Сдесь же прижавшись друг к другу плечем сидят два существа одетые в зимнее пальто и протянув руки к огню взывают. Огонь! Огонь почему ты такой холодный что мы замерзнем чашка с едой стоящая на камине чуть теплая и достаточно отойти от камина на шаг как содержимое покрывается льдом. Длинна зимняя ночь особенно для стариков. Ведь их сон не продолжителен всего 4, 6 часов а при таких условиях и совсем нет сна.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».