Очерки современной бурсы - [34]

— Не знаю… Дружила, правда, с одним парнем. Вроде ничего был сперва. А как узнала его поближе, разонравился.

— Почему?

— Пустой парень. В получку норовит обязательно выпить. Читать не любит. Пройдемся мы с ним вечерком по улицам, зайдем в кино, иногда на танцы. Вот и все радости. Не было у него никакой цели в жизни, никаких интересов. С ним и говорить-то скоро стало не о чем. Я и перестала с ним встречаться.

— Но ведь он не один и Загорске. Есть и более интересные люди?

— Есть, только не всем они достаются. У нас в больнице больше пожилые люди работают, женщины. Я особенно никуда не хожу. Разве что в кино пойдешь с подружками или в Дом культуры, когда московские артисты приедут. А так больше дома сижу, маме по хозяйству помогаю. Читать очень люблю.

— А как вам нравятся наши ребята, семинаристы?

— Я их не знаю. С вами с первым познакомилась. Но некоторым девчатам они нравятся.

— Вот как? — удивился Андрей. — А я думал, вы, мирские, над нами смеетесь.

— Есть девчата, которые и смеются…

Прошло два дня. После обхода врач сказал, что Андрея выписывают. Маша слышала слова врача, и лицо ее стало грустным.

— Ну, Машенька, спасибо вам за заботу, за ласку. Сегодня выписываюсь. До свидания! — сказал ей Андрей, на прощание протягивая руку.

— До свидания!

И Маша отвернулась. Глаза ее сделались чуть влажными.

— Что с вами, Машенька?

— Так, ничего… Просто я к вам уже успела привыкнуть.

— Зачем грустить? Я же не умер. Если вы не против, мы сможем увидеться…

— Правда? — обернулась Маша, и большие глаза ее повеселели. — Когда же?

— Когда хотите. Сейчас у нас каникулы. Буду свободен еще неделю.

— Тогда заходите к нам домой завтра.

И Маша оставила свой адрес, рассказала, как найти их дом.

В каникулярное время строгости ослабевали и можно было покидать семинарию без разрешения начальства. Однако возвращаться надо было к отбою.

Пользуясь этой свободой, Андрей на другой же день отправился к Маше. Домик, в котором она жила, стоял на горе, недалеко от старинного заброшенного кладбища. Разыскав нужный адрес, молодой человек осторожно постучал в дверь.

На пороге появилась Маша, одетая в простенькое, но милое платьице, красиво облегавшее ее стройную фигуру.

— Здравствуйте, Андрюша, — приветливо произнесла она. — Проходите, пожалуйста.

Андрей вошел в довольно большую комнату, перегороженную тонкой стенкой на две половины. Первая служила кухней, в углу которой стояла большая русская печь, обогревавшая все помещение. Вторая, большая половина, была собственно комната. Тут стояли две кровати, стол, гардероб, книжный шкаф и разные мелкие вещи. Андрея приятно поразила висевшая в углу икона божьей матери.

— А вот и моя мама! — представила Маша пожилую женщину болезненного вида.

Андрей поклонился и назвал себя.

— Садитесь, гостем будете, — пригласила она.

Андрей присел.

— Дочка рассказывала мне о вас, когда вы еще были у них в больнице. Как ваше здоровье?

— Спасибо, я совсем уже выздоровел.

— Слава богу. Не надо болеть-то. Это нам, старикам, позволено, а вы, молодежь, должны быть здоровыми. Хотя, правда, нынче и молодежь пошла хилая. Разве так прежде бывало? Взять бы хоть мою дочку…

— Перестань, мама, — нежно прервала ее Маша.

— Машенька с детства была не сильного здоровья, — добродушно продолжала ее мать. — И сейчас частенько болеет. Хиленькая она у меня. Да что говорить, растила я ее одна, без мужа. А тут еще война нагрянула. Эх, всяко бывало!.. Но ничего, выросла, выучилась, слава богу. Хорошая дочка у меня, не жалуюсь.

— Мама, перестань хвалить меня… Мне неудобно перед Андреем.

— Хвалить тебя нечего. Молодой человек сам видит, какая ты. Только одно скажу вам, радует меня, что она не такая, как некоторые девушки нынешние. А не везет ей: у подружек кавалеров полно, а моя все одна. В наш дом, поди, вы первый молодой человек и зашли.

— Неправда, мама. С Валерием я дружила?

— Валерий не в счет. Одно слово — балабон. Разве то парень? Я его и на порог не пускала, пьяницу.

— Простите, — возразил Андрей, — но я думаю, вы не правы, Мария Васильевна. Пусть Маша сама выбирает, кто ей по сердцу.

— Все вы нынешние такие: все бы вам самим выбирать. А коль слушались бы стариков, меньше и несчастных браков было, разводов всяких. Нам, матерям, виднее, кто подходит дочери, а кто нет. А то наспех поженятся, а глядишь, не успеют пожить, бегут разводиться. И опять же, без благословения божия вступают в брак. Разве так положено?

— Благословение божие — великая сила! — подтвердил Андрей.

— А теперешняя молодежь разве признает бога? Таких, как вы, единицы пошли. А большинство без бога растут. Взять бы хоть Машу. В храм божий не ходит…

— Я в детстве ходила, — оправдывалась Маша, — а как стала в школе учиться, разве пойдешь: подруги засмеют.

— А ты на подруг не смотри, ты мать слушай. Она тебе зла не желает. Хоть бы вы, Андрюша, присоветовали ей в лавру заглядывать.

— Приказать Маше я не могу, а посоветовать посоветую. Зайдите хотя бы ради интереса. Там красиво, хорошо поют. Я уверен, вам понравится.

— Хорошо, зайду как-нибудь, — согласилась Маша. — А теперь давайте обедать.

— Спасибо, я в семинарии пообедаю, — попытался было отказаться Андрей.