Очерки русской исторической географии. География Начальной летописи - [23]

, воспользовались им, чтобы объяснить причины этого единства и доказать его непреложность.

В течение двух с половиной веков, обнимаемых Начальной летописью, этнографические границы русского славянства подверглись значительным изменениям. Прилегая на юге к степям, где происходила непрерывная смена враждебных кочевых орд, оно постепенно отступало на север, в глубь страны, пока не оградилось от их набегов отчасти рядом укреплений, отчасти самими же кочевниками, которые, подчиняясь ее цивилизующему влиянию, освоились с оседлостью и по всей южной и юго-восточной Украине образовали живой оплот против своих «диких» сородичей¹⁰⁹. В то же время потери на юге и юго-востоке вознаграждались для русского славянства приобретениями на северо-западе по Неману и Вилии за счет Литовско-Ятвяжских земель и на северо-востоке, в Озерной области и в области Волги – за счет финских народцев. Ядро славянского населения на Восточно-Европейской равнине составляла область, простирающаяся к северо-востоку от Карпат и Авратынских гор и ограниченная на северо-западе водоразделом бассейнов Неманско-Вилейского и Западо-Двинского, с одной стороны, Припятского, Березинского и Днепровского – с другой; на юге Урало-Карпатской грядой, тогда как северо-восточные и восточные пределы ее терялись в верховьях Днепра и по течению его левых притоков. Она занимала таким образом полости южного Буга, Днестра и западную часть полости днепровской. Но уже в глубокой древности славянство перешло из Поднепровья в Озерную область и в Поволжье, где первоначальное исконное население составляли инородцы¹¹⁰; здесь поступательное движение его уже не прекращалось. На западе, где этнографический рубеж с лядскими славянами совпадал с государственным рубежом и закреплялся им, и на севере, где Олонецкие горы и гористая Финляндия, занятые воинственной емью, и по самой природе не представляли ничего привлекательного для поселенцев, – с этих сторон этнографические пределы славянства представляют более устоя. На север первые дружины проникли только в XIV веке. Таким образом, в первые два с половиной столетия этнографическое распространение восточного славянства характеризуется движением с юга и юго-востока на северо-запад и северо-восток. Предоставляя себе изложить более подробное разъяснение его при рассмотрении княжений, возникших в эпоху Начальной летописи, мы ограничимся здесь общим очерком этнографических рубежей его, как они представляются в эту эпоху Начальной летописью, по соображению известий ее с известиями последующего времени.

«Повесть временных лет» застает славян расселенными на огромном пространстве Европейской равнины, в области нижнего Дуная и его правых притоков, а также Днестра, Буга, Днепра, в юговосточных частях бассейнов Вислы, Вислока, Буга и Западной Двины, в южных – Озерной области (Чудское озеро и Ильмень) и в юго-западных Волги. Если принять исходной точкой низовья Дуная, до которых, по известию «Повести», еще в эпоху образования Русского государства доходили поселения улучей и тиверцев, то западная окраина русского славянства охватывала юго-западные склоны Карпат до самых истоков Вислянских притоков Дунайца и Вислока, затем по этим рекам подходила к южному побережью Вислы, шла вдоль его на восток до водораздела между Вепрем и Западным Бугом; здесь поворачивала на север, почти руслом Вепря шла до устьев Нурца. Здесь поселения побужских славян прекращались, и этнографический рубеж, склоняясь круто на восток, вступал в полость Верхнего Немана, охватывая левые притоки его, Рось, Зельву, Шару, – область, как кажется, уже ко второй половине XI века отнятую русским населением от ятвягов. У устьев Березины пересекал Неман, затем через верхнее течение Вилии, заселенное, несомненно, славянским племенем, мимо полости Березины (Днепровской) и правых притоков этой реки и по западно-двинским притокам Друйке и Дисне подходил к Западной Двине. На севере Западной Двины этнографический рубеж совпадал с водоразделом реки Великой, с одной стороны, и правых притоков Западной Двины и речек, вливающихся в Рижский залив и Чудское озеро, – с другой. На севере, у побережья Финского залива, славянское население сходилось с чудским народцем водью, который русел очень медленно и еще в XIII веке не потерял своей этнографической особенности. Отсюда рубеж шел на восток уже известным нам волоком, мимо поселений еми, областью Тверцы к Волге. Здесь славянство представляло, может быть, до X века не сплошное население, но колонии, рассеянные среди местного финского населения, веси, мери, муромы и отчасти мордвы и поддерживаемые, между прочим, рядом княжеских городов и укреплений¹¹¹. Но таким колонизационным путем уже к началу XII века русские славяне утвердились в области, окружаемой течением Мологи, и еще раньше по Шексне и на Белоозере. Крайний на востоке предел их составляли, кажется, водораздел между Шексной¹¹² и Костромой и черта, которую можно провести от устья Шексны прямо на юг к низовьям Клязьмы, где Муром, до самого основания Нижнего Новгорода (1224 год), оставался украинным русским городом на мордовских пределах